О ДОБРОМ ДЕРЕВЕ ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО

Нурулин Тимур

«Через четыре года здесь будет город-сад»

В. Маяковский

ПРЕДИСЛОВИЕ

Еще в конце XIX века, когда Туркестан входил в состав Российской Империи, в Ташкенте и других городах Узбекистана началась плановая высадка деревьев: заложены скверы, аллеи, парки. Это продолжалось на протяжении всего XX века. Так со временем Ташкент превратился в город-сад. Основную долю деревьев составлял крупный вид чинара. В условиях жаркого климата нет лучше дерева, чем чинара: ее раскидистая крона дает плотную тень. Да и растет чинара на плодородной суглинистой почве очень хорошо и быстро, и может достигать возраста в 2000 лет. Но все изменилось в 2009 году… Излюбленные деревья Амира Темура – величественные чинары, в центральном одноименном сквере Ташкента, вырубил человек. Неравнодушные горожане были возмущены этим странным действием. На этом история не закончилась. Это событие в корне поменяло отношение человека к дереву, которое привело к неверному пониманию роли дерева в жизни человека, вплоть до сопоставлений дерева с угрозой для горожан (аварийное дерево или аллергическое дерево). Эта ошибочная мысль породила целый ряд деструктивных действий в отношении деревьев по всему городу. Вырубка, полный снос кроны, обрубка нижних веток, что только не делает человек с благородными деревьями. Дерево – это самоорганизующееся живое существо, у которого должна быть раскидистая крона, ствол и корневая система, вмешательство, в рост которого губительно. А новое озеленение ошибочно исключило крупный вид чинару (да и в питомниках их перестали выращивать), на смену которой стали высаживаться еловые и низко-растущие деревья (каштан, сафора и др.). В условиях жаркого климата дерево драгоценность. Данная статья имеет своей целью, через ретроспективу, осознание значимости дерева, ценность которого культивировалась на протяжении многих веков у народов Средней Азии.

ДЕРЕВО В КУЛЬТУРЕ НАРОДОВ СРЕДНЕЙ АЗИИ

Герб Ташкента

На гербе Ташкента, утвержденном в 1997 году, перед распахнутыми золотыми воротами, в центре композиции, известный художник Д. Умарбеков и скульптор А. Шарипов изобразили дерево Чинару. Так одним из символов Ташкента стало дерево. Это дерево в культурологическом смысле отсылает нас в далекое прошлое Средней Азии, когда на ее территории была распространена одна из первейших оформленных религий в мире - Зороастризм со священной книгой Авестой.

В Авесте есть указания на устройство и структуру мира, где у мирового моря Воорукаша в долине у подножия центральной горы Хара произрастает дерево всех семян, дающее начало всем растениям и животным. Этот мифопоэтический образ мирового древа олицетворяет древние представления людей о трехчастном мире, где крона дерева символизирует высший духовный мир, ствол дерева – мир человека, корневая система – подземное царство. Авеста помимо, собственно, вопросов веры (борьба добра со злом, света и тьмы), охватывает целый ряд вопросов экологии. Эта священная книга древних народов Средней Азии постулирует о бережном отношении человека к природе, сохранению ее богатств, таких как растения, вода, воздух, огонь и земля. Сохранение природы гарантировало цивилизации качественную и долгую жизнь, так как жизнь человека непосредственно зависит от нее.

Мировое дерево Авесты

Зороастрийский трактат на языке пехлеви (парфянский) Шаист-Нашаист (Дозволенное и недозволенное) (глава 15. Представители Ормазда и Амахраспандов на земле) остерегает человека от противоправных действий в отношении деревьев: «Пусть он не ломает противозаконно растения и не дает фрукты нечестивцам и злодеям, так как если он грешит против растений, даже если он сделал это против одной веточки, то, если он не искупил эту вину, то, когда он уйдет из этого мира, духи всех растений мира поднимутся перед этим человеком и не позволят ему войти в рай».

Будда под деревом Бодхи. Фаяз-тепа (I-II вв. н.э.). Юг Узбекистана

На территории Средней Азии в первых веках нашей эры был распространен также Буддизм, одним из главных символов которого является дерево Бодхи. Это дерево вида Фикус (Ficus religiosa). В 1963 году ташкентский археолог Л.И. Альбаум открыл на юге Узбекистана буддийский храмово-монастырский комплекс Фаяз-тепа (I-II в. н.э.). В этом комплексе была обнаружена одна из красивейших скульптур Будды, вырезанная из известняка (ныне является достоянием экспозиции Государственного Музея истории народов Узбекистана). Необыкновенно красивый умиротворенный Будда изображен сидящим под раскидистым деревом Бодхи. По легенде, принц Гаутама, медитируя под этим деревом, достиг просветления и стал Буддой. В данной скульптурной композиции дерево Бодхи окаймляет голову Будды, образуя нимб. В этом кроется философия образа дерева, как символа познания, мудрости, высшей духовной сущности.

Чинара у мавзолея Ходжа Ахрара Вали. Самарканд

В последующем, Ислам учит бережному отношению к деревьям: «Тот, кто сажает деревья и следует за ними с заботой до тех пор, пока оно не становится плодоносящим, будет затем награжден»; «Если кто-то посадит дерево или засеет поле, и люди, звери и птицы будут на нем питаться, это будет считаться благодеянием с его стороны». Мухаммед став правителем Мекки и Медины объявил, что деревья в этих городах и вокруг них находятся под защитой декрета: «Я объявляю Медину, и все, что находится между ее двумя горными тропами, святым, и срывать листья здесь можно лишь для прокорма лошадей». Этот декрет действует и поныне: в городе Мекке запрещено рубить деревья.

Миниатюра "Юный Акбар показывает картинку отцу Хумаюну"

Для одухотворенной философией суфизма династии Темуридов, очевидно, излюбленным деревом стало дерево чинара. Величественная чинара олицетворяла мощь династии и государства, долгое их существование. Темуриды обычно изображали себя сидящими в кроне дерева совершенными личностями (Инсон комил). На миниатюре «Юный Акбар показывает картинку отцу Хумаюну» потомок Амира Темура Акбар изображен сидящим со своим отцом в кроне дерева чинары. Это означало, помимо атрибута власти и могущества династии, также достижение мудрости, божественную природу династии Темуридов. Амиру Темуру приснился сон, о котором он рассказал своим толкователям снов: «Приснилось мне, что сижу я под тенистым деревом с вершиной в небесах. Толкователи объяснили, что дерево это я, а ветви и листва это потомки, которые станут опорой государства и власти, и облагодетельствуют человечество своим доброжелательством».  

Древоподобный трон Акбара. Фотихпур Сикри

К образу дерева, как символа власти и божественности, обращались многие правители Центральной Азии. Так, до Акбара, построившего себе трон в виде дерева в Фотихпур Сикри, на вершине которого он восседал, как совершенная личность, во дворце Чингизхана в Каракоруме мастер из Парижа Вильгельм Буш в 1241-1242 гг. создал необыкновенное мировое дерево.

Многовековая чинара у мавзолея Джехангира. Шахрисябз

Темур же, вероятно, предпочитал искусственным деревьям – живые. На роль мирового древа очень хорошо подошло величественное дерево с раскидистой кроной – чинара. При Темуридах в Шахрисябзе, Самарканде, Ташкенте высаживались чинары во дворах дворцов, медресе, мавзолеев, а также в садах чор-багах. До наших дней сохранились чинары времен Амира Темура у дворца Ак-Сарай, а также во дворе мавзолея сына Темура Джехангира (ум. В 1376 г.) в Шахрисябзе.

В средние века на территории Средней Азии большое распространение получила традиция высаживания дерева рядом с мавзолеями и мечетями. Чаще всего, это чинара, тутовое дерево. Многие века растут эти деревья у культовых строений, напоминая о философской сущности образа авестийского мирового древа, и олицетворяя связь материального мира с духовным.

Сауры и мавзолей Шейха Ховенди ат-Тахура. Ташкент

В некоторых случаях, как, например, в Ташкенте к средневековым мавзолеям подводили целые аллеи деревьев. Так, до недавнего времени, к мавзолею Зенги-ата XIV – нач. XX вв. вела тополевая аллея, обсажена дорожка по двум сторонам деревьями, ведущая к мавзолею Чупан-ата XVIII-XX вв. О глубоком почитании деревьев нашими предками говорит тот факт, что на территории комплекса Шейхантаур в Ташкенте, местные жители не вырубали высохшие за сотни лет деревья вида саур, аллеей ведущих к мавзолею Шейха Ховенди ат-Тахура, считавшиеся священными. Так сауры и простояли до 30-х годов прошлого века.

Изучение средневековых миниатюр Средней Азии обнаруживает целый ряд вопросов жизни человека и среды его обитания того периода. Так, из миниатюр можно увидеть, помимо исторических событий и легенд Востока, какая была флора и фауна в те времена, отношение к ним наших предков. На многих миниатюрах дерево занимает ключевую роль, одновременно отражая природное богатство региона и философское осмысление образа дерева, как символа мудрости, связующего звена между духовным и материальным мирами.

Миниатюра "Охота в горах". Джами. "Золотая цепь". Самарканд, 1405-1415 гг.

К примеру, на миниатюре «Охота в горах» к рукописи Джами «Золотая цепь» (1405-1415 гг., Самарканд) в масштабной сцене охоты на архаров, оленей, куланов, снежных барсов, в левой части композиции расположены два высоких дерева, одно из которых обвивает змей, отсылающих нас к библейскому сюжету грехопадения первых людей Адама и Евы. Где в райском саду было два особых дерева: Древо Жизни и Дерево познания Добра и Зла.

Альбрехт Дюрер. Гравюра "Адам и Ева" и картины "Адам", "Ева". 1507г. Музей Прадо, Мадрид

Господь запретил Адаму срывать плоды с Дерева познания Добра и Зла. Змей же хитростью убедил Еву сорвать запретный плод, после чего она дала его испробовать Адаму. Впоследствии, они были изгнаны из рая. Видимо, эта библейская легенда обозначила начало истории жизни человека в условиях непрекращающейся борьбы добра со злом. Аналогичным исходом заканчивается эра Добра в мифологии зороастризма, когда первочеловек Йима, ослушавшись Ахура-Мазду, начал употреблять в пищу мясо священных быков. С той поры началась человеческая история в постоянном противоборстве добра и зла. В данной миниатюре перед нами раскрывается масштабное убийство невинных животных, где два дерева, стоящих в стороне, напоминают о грехопадении человека. Этому же осуждающему художником действу соответствует нахмурившееся темно-бежевое небо с волнующимися облаками.

Миниатюра "Человек, пилящий под собой сук". Саади. "Бустан". Бухара, 1522-1523 гг.

  На миниатюре к «Бустану» Саади (1522-1523 гг. Бухара) «Человек, пилящий под собой сук» проиллюстрирована притча о том, как один безумец, взобравшись на дерево, подпиливает под собой сук, что крайне удивляло прохожих. Саади сравнивает этого человека с правителем, который, совершая насилие над подданными, подтачивает основу своего могущества. Эта притча демонстрирует философское значение дерева, как оплота мудрости: человек, достигнувший вершины власти, пытаясь оборвать связь с прошлым или людьми, стоящими ниже по социальному рангу, не избежит падения. Здесь дерево вновь символизирует представления о трехчастном мире, уходящими корнями в далекое прошлое Средней Азии. Где верх и низ имеют большое смысловое значение: верх (крона дерева) обозначает власть, могущество, достижение просветления, мудрости, духовности, а низ (ствол дерева, его основание) – связь с реальным миром, путь к высшему духовному существованию. Несколько противоречащее сопоставление кроны дерева с земной властью правителей одновременно с высшим духовным миром, компенсируется здесь идеей о бренности материального мира: спиливание кроны дерева означает отказ от духовного, падение культуры.

Детальная прорисовка деревьев художниками средневековья, позволяет нам узнать отдельные их виды: чинары, саксаулы, пирамидальные тополя, кипарисы, фруктовые деревья. Особое место в миниатюрах занимает изображение чинары, очевидно, считавшееся благородным, царственным, божественным деревом.

ОБЩИЕ ВЫВОДЫ

 В культовой и культурной жизни народов Средней Азии дерево играло ключевую роль. Культ дерева, зародившийся в глубине веков, сопровождал наших предков на протяжении всей истории Средней Азии. Авестийское мировое древо, дающее начало всей жизни на земле, на тысячелетия закрепилось в сознании древних. Дерево жизни отразило первое восприятие человеком окружающего мира, наглядно демонстрирующим его троичную структуру. Годовые циклы весны и осени, с расцветанием дерева и сбрасыванием им листвы (умирающая и воскресающая природа), определило мировоззренческое понимание древними бренности материального мира. Такое глубокое философское содержание образа дерева, стало определяющим в уважительном отношении к нему наших предков. Более того, жизнь древнего человека находилась в прямой зависимости от природы. Отсюда и уважительное отношение, почитание деревьев и других видов растений, воды, земли, воздуха. Содержание их в чистоте, целостности, гарантировало многим поколениям вперед качественную жизнь на земле. В этой связи, культ дерева имел свое продолжение и в средневековой культуре Средней Азии, особенно при династии Темуридов. В условиях жаркого климата Средней Азии, дерево приобретало еще большую ценность, как дающее тень. Это понимали наши предки.

Богатый опыт наших мудрых предков учит нас уважительно относиться к деревьям.

На гербе Ташкента, утвержденном в 1997 году, перед распахнутыми золотыми воротами, в центре композиции, известный художник Д. Умарбеков и скульптор А. Шарипов изобразили дерево Чинару. Так одним из символов Ташкента стало дерево.

ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ

1)    Аскаров Шукур   Архитектура Темуридов. Т.: Изд-во «San`at», главный редактор Н. Норматов, 2009. – 144 стр. + 80 стр. илл.

2)    Timur Gorgani. The Mulfuzat Timury, or Autobiographical Memoirs of the Moghul Emperor Timur. Translated by Ch..Stewart. – Lahore: Sang-e-Meel Publications, (1830)-2000, p.17-18.

3)    Нурулин Тимур   Мавзолей – символ генеалогии мира // MOZIYDAN SADO. – Ташкент, 2015. - №2.

4)    Булатова В.А., Маньковская Л.Ю.   Памятники зодчества Ташкента XIV-XIX вв. Ташкент, 1983.

5)    Пугаченкова Г.А., Галеркина О.И.   Миниатюры Средней Азии. Книга. М., «Изобразительное искусство», 1979. – 208 с. с ил.

6)    MUSEO NACIONAL DEL PRADO / Путеводитель по Прадо: Изд-во «Оцаррета», главный редактор Мария Долорес Хименес-Бланко, второе издание, 2011. – 469 стр.

ИДЕОГРАММЫ ДРЕВНЕГО ТАШКЕНТА

Нурулин Тимур

Доклад на Республиканской научно-теоретической конференции на тему: "Искусство Узбекистана как часть мировой культуры: история и современность", проходившей в Институте Искусствознания Академии наук Республики Узбекистан 27 октября 2015 года.

ТЕКСТ ДОКЛАДА

На древних городищах Ташкентского оазиса археологи находят глиняные, каменные или медные круглые печати с изображениями, относящиеся к каунчинской культуре. В данной статье представлены печати с городищ Каунчитепа, Кендиктепа, Кугаиттепа, Шаштепа[1] античного периода.

Подобные круглые печати были распространены на огромной территории Евразии, от острова Крита до Тянь-Шаня. Артур Эванс наткнулся на несколько камней печатей из Крита. В последствии выделил несколько типов критской письменности: критские иероглифы, линейное письмо А, линейное письмо Б[2]. Печати-амулеты были найдены также в древнем сирийском городе Долихе на юге современной Турции на раскопках святилища Юпитера Долихена. На этих печатях изображены молящиеся люди, цари, сражающиеся с животными или химерическими созданиями[3]. В Средней Азии обширный материал по печатям-амулетам дают цивилизация Маргуш и Бактрия бронзового века[4], а также Древний Хорезм и Древний Ташкент.

Рассматривая печати Древнего Ташкента следует разделить то для чего они были предназначены, и сами изображения.

Функциональное назначение печатей

Эти печати, возможно, имели несколько предназначений. Они выступали и как печати-амулеты охраняющие, как обереги (животные) на хумах из Шаштепы оттиски[5], как украшения в виде бус, и как фиксаторы небесных светил (календари), и для передачи информации (иероглифы), и как опечатки дверей: в Хорезме на Кой-Крылган-Кале были найдены печати с угловатыми прямоугольными следами[6]. Все это можно отнести ко вторичной функции.

Какова не была ли их вторичная функция, в целом эти печати носили культовый характер. На это в первую очередь указывает семантика изображаемых фигур и живых существ на печатях, которые можно отнести к идеограммам. В отличии от пиктограмм, где изображаемое соответствует понятию, идеограммы – письменные знаки, косвенно обозначающие связанные с изображением понятия.

Эта форма небольших преимущественно круглых печатей с боковым отверстием или без него, видимо, в определенный период истории человечества представляла собой очень удобный предметный вариант для передачи и фиксации информации.

Идеограммы Древнего Ташкента

Обращаясь к семантике изображений на печатях Древнего Ташкента, можно заметить устойчивую иконографическую связь, построенную на основании прочерченного креста на собственно круглой форме печати. Четыре пространства, образованные при пересечении линий этого креста, в зависимости от назначения печати, заполняются различными знаками (точками, кружками, черточками, треугольниками, полудужиями, или более сложными знаками, иероглифами).

Прослеживается связь этих изображений с планировками древних храмов этого региона, построенных по принципу мандалы и строго ориентированных по сторонам света (Шаштепа, Мингурик). Эти идеограммы формализуют представления древних о Вселенной.

Изображения на печатях Древнего Ташкента можно классифицировать на несколько видов: космологические, астральные и сакральные животные. Следует заметить, что изображения на каунчинских печатях называют астральными Грицина А.А. и Алимов К.[7].

Космологические идеограммы – мировоззренческие представления древних людей о Вселенной. Данные идеограммы представлены геометрическими фигурами, отражающими сакральные численные значения 4 и 3 (крест, треугольник, угол, круг, спираль). Идеограммы построенные на основе креста, отражают ту же идею, что и мандала (печати 1-10).

Четырехчастное деление каунчинских печатей, очевидно, отражает авестийские представления о структуре мира. В Авесте есть указания на основные направления, связанные с восходом и заходом Солнца, соответственно отмечающими восток и запад. Выстраивая перпендикуляр этим направлениям, получаем север и юг. Эти основные векторы образуют крест, отраженный на каунчинских печатях. Из Авесты можно увидеть, что эта четырехчастная модель Вселенной легла в основу первых географических представлений о мире и выражена в шести кешварах с центром мира.

Эти изображения креста часто сопровождаются дополнительными точками или углами в секторах, что явно указывает на второй смысл этих идеограмм. В Авесте есть также указания на структуру мира, который состоит из четырех основных стихий: огня, воздуха, воды, земли. Эти изображения несут в себе сакральный смысл и отражают представления древних о структуре (четыре стихии) и пространственной ориентации Вселенной, и их можно назвать космограммами или мандалами. В этой связи планировку сооружений, таких как Шаштепа и Мингурик, построенных по принципу мандалы, также следует рассматривать в качестве идеограмм.

Печати с космологическими изображениями составляют значительную часть найденных в Маргиане и Бактрии амулетов. Здесь также как и на каунчинских печатях встречаются изображения креста, спирали (печати а-з). Чаще всего эти знаки не прочерчены, как в каунчинских, а состоят из выдолбленных точек, что, видимо, свидетельствует о твердости материала.

Как мы видим, изображения на печатях креста, кругов, спирали или мирового древа (печать 9, ж) можно считать космограммами, отражающими представления древних о Вселенной. Эта четырехчастная структура на каунчинских печатях укладывается в мировоззренческие представления древних, отраженные в Авесте. Так как эти символы изображают абстрактные понятия, можно их называть идеограммами.

Астральные карты – фиксирующие расположение небесных светил на небосводе в определенные дни (печати 11-15). Выражены точками, полудужиями, кружками и черточками. Подобные изображения находят близкую связь с космологическими идеограммами, построенными по четырехчастной схеме деления мира. Оно и справедливо, так как географические и астральные знания древних находились в прямой зависимости с мировоззренческими представлениями.

  Горизонтальную и вертикальную линии креста с точкой пересечения следует рассматривать в плоскостном варианте, где центр пересечения – это позиция наблюдателя (астронома), а направления четырех перпендикулярных отрезков указывают направления сторон света. Следовательно небосвод делился на четыре сектора. На печати 11 это хорошо видно. В секторах этой печати отмечено множество точек и по одному полудужию в каждом секторе, что очевидно изображение звезд и фаз луны.

Данный вид изображений не вписывается в систему идеографического письма, так как относится больше к схемам фиксирующим положения светил. Скорее это астрономические карты, или календари.

Некоторые печати изображают более сложные знаки в виде засечек, под разными углами и пересечениями. Подобные сложные изображения находятся на пограничном отношении к идеограммам, возможно ближе к иероглифам (печати 16-18).

Сакральные животные – идеограммы, изображенные в виде животных.  На каунчинских печатях встречаются изображения оленей и козла. Они передают не только образы этих животных, а несут в себе абстрактные понятия и ассоциации с окружающим миром.

Изображения животных встречаются и в материале найденном в Маргиане бронзового века. В отличии от каунчинских печатей, где чаще всего встречаются изображения оленей и козлов, на маргианских изображены мифические животные: драконы, змеи, хищные птицы (печати п, р). Более того, на печатях из Маргианы встречены изображения сцен и легенд с участием мифических животных. К примеру легенда об Этане (печать о), одна из древнейших легенд Месопотамии[8].

Напротив, в Бакрии бронзового века встречаются сходные каунчинским печати с изображениями оленя (печати 22, с) и козла (печати 23, т). Примечательно, что у оленя из Бактрии также семь ответвлений рогов, как и у оленя из Древнего Ташкента.

Схожее изображение оленя встречается и на печатях из Хорезма. Здесь также как и на каунчинском изображении олень имеет в холке трезубец (печати 19, и). М.И. Филанович полагает, что это олень пораженный стрелой Митры[9]. Что подтверждается сопутствующим изображением с календарного мифа из Калалы-гыра[10]. Здесь также встречаются изображения на фляге оленя на фоне ветвистого дерева. Что, очевидно, говорит о близости образов оленя и мирового древа, их тождестве.

Второе изображение оленя в окружении веток деревьев тождественно изображению из Хорезма (печати 20, к). Здесь также изображение оленя опоясывают ветки.

Олень – олицетворение мирового древа. Большинство ученых считают оленя солярным животным. Козел – хтоническое существо (подземное царство)[11]. Но образы оленя и козла, в целом, можно считать семантически сходными[12].

Поддерживает эти абстрактные идеи о мире на изображениях животных, сопутствующие знаки, построенные на числах 3, 4 и 7. Так у оленя на печати 19 семь ответвлений рогов и трезубец в холке. А.К. Акишев объясняет сакрализацию числа 7 объединением троичной и четверичной числовых характеристик Вселенной или длительностью фаз луны календарного исчисления[13].

 Интересно заметить, что изображения животных на печатях каунчинской культуры изображены головой налево, а изображения животных на хорезмских печатях изображены головой направо. Можно было предположить, что изображения на печатях одного из регионов есть ни что иное как калькирование образа с оттиска другого и распространение дальнейших образов с перевернутым изображением. Но скорее всего дело все в разности мышления, восприятия, удобства рисования животного мордой вправо или влево.

На печати 21 из Ташкента, также как на печати л из Хорезма, изображено скачущее животное с точками под торсом. Видимо, эти изображения являются отражением культа плодородия: животное разбрасывающее семена.

На памятнике Шаштепа в кольцевом коридоре были обнаружены три хума, на одном из которых был оттиск печати с изображением закручивающихся в знак свастики четырех рыб (печать 24). Аналогичные изображения находим и в Бактрии (печать у) и в Хараппе (печать н). Только на этих печатях закручиваются три животных. В первом случае это змееподобные существа, во втором – тигры. Эти печати можно отнести и к космологическим идеограммам, так как животные в данном случае создают строгие геометрические фигуры.

Изображения животных – это не только фиксация животных, обитавших на этой территории в виде пиктограмм, а перенос этих образов на другие понятия, такие как представления о мире, мировое древо. Поэтому их можно считать идеограммами.

Общие выводы

- Обращаясь к функциональному назначению печатей, культовая принадлежность их первостепенный признак. Ко вторичному признаку относится в каких целях использовались эти печати. Были ли они оберегами, амулетами, оттисками на хумах или печатями на дверях.

- Изображения на каунчинских печатях Древнего Ташкента классифицируются по трем типам: космологические, астральные, сакральные животные.

- Эти изображения можно отнести к идеографическому письму, так как они передают косвенно смысл понятий, основной функцией которых была передача информации.

- Печати Древнего Ташкента находят близкие аналогии с печатями из Бактрии, Маргианы бронзового века, а также с печатями из Хорезма.

СЛАЙДЫ ПРЕЗЕНТАЦИИ

-1-

-2-

-3-

-4-

-5-

-6-

-7-

-8-

-9-

ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ

---

[1] Грицина А.А., Алимов. К.   Каунчинские печати // История материальной культуры Узбекистана. - Ташкент, 1986. – №20. – 36-45 с.   

[2]  Артур Эванс / Википедия

[3] m.ria.ru/studies/                           

[4]  Археология Старого и Нового Света // В.И. Сарианиди Новый центр древневосточного искусства. – Москва, 1982. – 68-88 с.

[5]  Грицина А.А., Алимов. К.   Каунчинские печати // История материальной культуры Узбекистана. - Ташкент, 1986. – №20. – 36-45 с.  

[6]  Толстов С.П., Вайнберг Б.И.   Кой-Крылган-Кала. – Москва: Наука, 1967.      

                                                                                               

[7] Грицина А.А., Алимов. К.   Каунчинские печати // История материальной культуры Узбекистана. - Ташкент, 1986. – №20. – 36-45 с. 

[8] «Тайны пустыни Каракумов»  2004 г. телеканал «Моя планета».

[9]  Из личной беседы с М.И. Филанович.

[10] Калалы-гыр 2. Культовый центр в Древнем Хорезме IV-II вв. до н.э. Отв. ред. Б.И. Вайнберг. – М: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2004.

[11] Акишев А.К.   Искусство и мифология саков. – Алма-Ата: Наука, 1984. – 176 с.

[12]  Там же.

[13]  Там же.

ТАШКЕНТ - ГОРОД НАБЕРЕЖНЫХ

Нурулин Тимур

Концепция "Ташкент - город набережных" представлена на ежегодном смотре-конкурсе лучших архитектурных произведений Узбекистана 2014-2015 гг. в Союзе Архитекторов Узбекистана, и отмечена Дипломом II степени.

Вне времени

Разными цветами переливается вода в древних каналах Ташкента в зависимости от времени года: от глинисто-желтого ранней весной, до зелено-бирюзового летом. Живописными лёссовыми каньонами спускаются берега Бурджара, Бозсу, Анхора и других, словно антуражи, запечатленные на многих средневековых среднеазиатских миниатюрах. Такими они были всегда.

Вода – источник жизни. Почитание ее, как и огня, воздуха, земли, стало основой жизни для древних. Эта, с одной стороны, простая истина, с другой – высокая философия, легла в основу мировоззрения древних жителей Средней Азии. Содержание в чистоте этих стихий гарантировало цивилизации долгое существование. Загрязнение же их человеком считалось греховным.

Ардвисура Анахита «небесной рекой стекает с мировой горы, оросив и оплодотворив долины, впадает в море». Это – богиня воды из Авесты, - мифопоэтический образ великой реки Средней Азии -  Сырдарьи. Она берет начало в горах Тянь-Шаня, и впадает в Аральское море. На правом берегу этой реки, в ее среднем течении в глубокой древности зародилась цивилизация, имя которой Кангха (Древний Ташкент).

Своим рождением Древний Ташкент, в частности, обязан крупной реке-притоку Сырдарьи — Чирчику. В период с момента последнего ледникового периода (11700 лет назад) и до наших дней Чирчик менял свое положение в пространстве. Граница максимального подхода Чирчика к городу прослеживается по нынешней улице Шота Руставели. Если двигаться по ней от Южного вокзала к центру города, слева рельеф более высокий, а справа полого спускается к Чирчику — это и есть долина реки. Перемещение реки в пространстве обязано великому закону Бэра, по которому все реки в северном полушарии подмывают правый берег, тем самым он становится более крутым. За тысячелетия Чирчик отошел на километры к югу. Следует заметить, что этот процесс продолжается и сегодня.

Таким образом, здесь образовалось две значительные террасы: Голоценовая (пойма реки Чирчик) и поднимающаяся над ней на 20 метров Ташкентская (лёссовые отложения). Именно на границе этих двух террас отмечается зарождение культуры Древнего Ташкента. Во-первых, необходимая для жизни вода протекала рядом. Во-вторых, в пологой плодородной долине было удобно заниматься земледелием. В-третьих, в уступе, который образовался между лёссовыми отложениями и поймой Чирчика, можно было вырывать пещеры для житья, а затем из этого же материала возводить храмы и отдельные дома.

Кей-Кавус (Калькауз) царь Ирана отправляет своего сына Сиявуша на борьбу с царем Турана Афрасиабом. Сиявуш, не прибегая к насилию, устанавливает мир с Афрасиабом, чем вызывает недовольство своего отца. Эти имена легендарных героев Ирана и Турана из Авесты и Шахнаме, стали самоназванием каналов Ташкента, подтверждая их древность, а также отражая историческую действительность этих событий. Имена легендарных героев Салар, Зах (Заль), также вошли в топонимику гидрографии  города Ташкента.

Расположение каналов Бозсу, Калькауз, Анхор, Салар, Актепа, Бурджар на высокой ташкентской террасе, отражает второй этап освоения территории Ташкента в древности. Эти каналы рукотворного происхождения, так как древнему человеку при обживании верхней террасы Ташкента, необходимо было подводить воду к поселениям и пахотным землям. Так, образовалась разветвленная сеть каналов и арыков, со временем разработавших глубокие каньоны в лёссовых отложениях, которую мы имеем сегодня.

 Вне пространства

Такую богатую гидрографию унаследовал современный Ташкент. Однако о том, в чем состоит это богатство — как историческое, так и современное, — к сожалению, мало кто задумывается. На карте города видно, что его каркасом служат не только автодороги, но и та самая сеть водных артерий, проложенная когда-то нашими предками. Но это лишь в плоскости карты — в реальном пространстве города каналы практически никак не задействованы, что не справедливо.

        

Сегодня мы обнаруживаем каналы лишь в тех местах, где они пересекаются с дорогами. Но и в этих случаях переправы в виде мостов архитектурно не выделены, что оставляет каналы незамеченными. Часто русло реки на пересечении с дорогой обходится и вовсе без моста: ток воды взят в кольцо трубы. Более или менее акцентированы архитектурно разработанными мостами каналы Анхор на Урде и Бурджар на Бешагаче.

Однако, если к первому случаю вопросов нет, то ко второму их много. Участок канала Бурджар на Бешагаче очистили от деревьев, поэтому это место всегда безлюдно. Пешеходная дорожка, находящаяся на нижнем уровне канала, никуда не ведет. Более того, ночью там нет освещения, и это место становится еще и опасным. Плюс ко всему, при реконструкции данного участка исчез живописный крутой каньон, по которому течет Бурджар. Берега сделали покатыми, что не естественно для каналов Средней Азии. Необходимо сохранять отвесные стены каньонов каналов Ташкента, его естественную природную структуру. Во-первых, отвесные стены каньонов сохранят больше пространства динамично развивающейся городской среды; во-вторых – обеспечат сохранение естественной биосреды; в-третьих – глубокие каньоны обеспечивают сохранность гораздо большего объема воды от испарений. Следует заметить, что не все каналы Ташкента, в силу своей молодости, имеют глубокое русло, иные текут близко к поверхности земли.

Участок Анхора, протекающий в жилом квартале Чиланзара, приблизительно от станции метро Хамза до парка Гафура Гуляма (бывш. Мирзо Улугбека), практически недоступен для досуга жителей. Он застроен по берегам гаражами, самостроями. Неприглядный вид этого канала создает также засоренность его отходами жизнедеятельности человека.

Напротив, живописно выглядит канал Салар на участке напротив Северного вокзала, протекая между жилыми и административными зданиями.

Еще один фактор, нарушающий биосреду прибрежной зоны (где могут обитать разные водные животные, расти деревья и кустарники ) — капитальное бетонирование каналов. Превращаясь в безжизненные коллекторы, каналы, наконец, выглядят не эстетично. Пример такого омертвления — бетонирование Калькауза в районе Лабзака и махалли Кох-ота. Здесь тяжелые бетонные конструкции покрывают полностью скаты берегов, края которых изуродованы зигзагообразными бетонными элементами, с намеком на городскую эстетику.

Самый же удачный пример благоустройства канала — Анхор в районе Урды. Здесь бетонирование берегов не выходит за пределы кромки воды, что делает его почти незаметным и позволяет озеленить покатые земляные берега, тем самым создается ландшафт, близкий к естественной природе.

Отдельная тема — чистота, а точнее не чистота наших каналов. В большинстве своем набережные каналов все-таки остаются заброшенными, застроенными самостроями и гаражами. Все это порождает небрежное отношение к воде — видя, что канал не благоустроен, люди сами начинают бросать мусор в воду. Кучи отходов человеческой жизнедеятельности— полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки, игрушки и этикетки — весной  плывут  по каналам Ташкента. Они остаются на плаву, а на дне скрываются горы из стеклянных бутылок и целые рифы строительного мусора. Такова реальность наших каналов.

Венеция в Ташкенте

Создание пешеходных зон вдоль ташкентских каналов переориентирует само восприятие пространства города. Потоки движения пешеходов и транспорта будут разграничены, они начнут просто существовать в разных плоскостях, не мешая друг другу. В то же время такие зоны, благодаря близости воды и аллеям деревьев, дающих плотную тень, создадут благоприятный микроклимат для гуляющих горожан — что весьма актуально в нашем жарком климате. Так каналы станут играть намного более важную роль в жизни столицы.

Совсем недавно был сделан первый шаг в этом направлении. Проложена пешеходная зона вдоль набережной Анхора: значительный участок от Урдинского моста до новой белокаменной мечети Минор. Эта прогулочная аллея беспрепятственно пересекает три крупные дороги благодаря тому, что всякий раз пролегает под мостами автострад.

Отвесные каньоны каналов Ташкента, не подрезая, необходимо оставлять в неизменном виде. Высадка крупных деревьев (чинара) вдоль канала и тротуара,  будет служить естественным укреплением берегов.

Спокойные безмятежные каналы Ташкента позволяют увидеть перспективу их использования в качестве прогулочных на водном транспорте (катера, лодки, катамараны, речные трамвайчики) с созданием у берегов причалами. Эта идея приобретает еще большее значение, когда мы говорим о развитии туризма в городе Ташкенте. Тем более, что на берегах каналов расположены древние городища и памятники, интересные гостям столицы, такие как: Шаштепа, Кугаиттепа, Мингурик, Чиланзар Актепа, Юнусабад Актепа. Использование берегов и собственно каналов в качестве путей доступа к памятникам культуры и не только, замкнет целую сеть туристических маршрутов  по всему городу. Это, соответственно, будет способствовать развитию экономики города.

Экономичному использованию пространства города будет способствовать также застройка вдоль каналов по обе стороны жилыми и общественными многоэтажными зданиями. Таким образом, образуется замкнутое пространство, в совокупи с водой и аллеями, с особым благоприятным микроклиматом для проживающих и пешеходов.

Благодаря всему вышесказанному, каналы создадут новые уровни эстетического восприятия и функционального использования пространства города. Первый уровень, непосредственно, сам канал, который можно использовать для речных прогулок, второй – тротуар-аллея вдоль канала для пеших прогулок, вело-прогулок, третий – застройка многоэтажными жилыми и общественными зданиями, игровыми площадками. Промежуточными уровнями являются зеленые зоны. И все это находится вне пространства автомобильных дорог, что создаст комфортное проживание человека в городской среде.

Разными цветами переливается вода в древних каналах Ташкента…

Литература

1.  Авеста

2.  Тетюхин Г.Ф.   К вопросу о палеогеографии приташкентского района // У истоков древней культуры Ташкента. – Ташкент: Фан, 1982. – 200 с.

3.  Филанович М.И.   Древняя и средневековая история Ташкента в археологических источниках. – Ташкент: Узбекистан, 2010. – 312 с.

4. Блог-журнал ДРЕВНИЙ ТАШКЕНТ // ДАДИМ КАНАЛАМ ПРОДОХНУТЬ