ИДЕОГРАММЫ ДРЕВНЕГО ТАШКЕНТА

Нурулин Тимур

Доклад на Республиканской научно-теоретической конференции на тему: "Искусство Узбекистана как часть мировой культуры: история и современность", проходившей в Институте Искусствознания Академии наук Республики Узбекистан 27 октября 2015 года.

ТЕКСТ ДОКЛАДА

На древних городищах Ташкентского оазиса археологи находят глиняные, каменные или медные круглые печати с изображениями, относящиеся к каунчинской культуре. В данной статье представлены печати с городищ Каунчитепа, Кендиктепа, Кугаиттепа, Шаштепа[1] античного периода.

Подобные круглые печати были распространены на огромной территории Евразии, от острова Крита до Тянь-Шаня. Артур Эванс наткнулся на несколько камней печатей из Крита. В последствии выделил несколько типов критской письменности: критские иероглифы, линейное письмо А, линейное письмо Б[2]. Печати-амулеты были найдены также в древнем сирийском городе Долихе на юге современной Турции на раскопках святилища Юпитера Долихена. На этих печатях изображены молящиеся люди, цари, сражающиеся с животными или химерическими созданиями[3]. В Средней Азии обширный материал по печатям-амулетам дают цивилизация Маргуш и Бактрия бронзового века[4], а также Древний Хорезм и Древний Ташкент.

Рассматривая печати Древнего Ташкента следует разделить то для чего они были предназначены, и сами изображения.

Функциональное назначение печатей

Эти печати, возможно, имели несколько предназначений. Они выступали и как печати-амулеты охраняющие, как обереги (животные) на хумах из Шаштепы оттиски[5], как украшения в виде бус, и как фиксаторы небесных светил (календари), и для передачи информации (иероглифы), и как опечатки дверей: в Хорезме на Кой-Крылган-Кале были найдены печати с угловатыми прямоугольными следами[6]. Все это можно отнести ко вторичной функции.

Какова не была ли их вторичная функция, в целом эти печати носили культовый характер. На это в первую очередь указывает семантика изображаемых фигур и живых существ на печатях, которые можно отнести к идеограммам. В отличии от пиктограмм, где изображаемое соответствует понятию, идеограммы – письменные знаки, косвенно обозначающие связанные с изображением понятия.

Эта форма небольших преимущественно круглых печатей с боковым отверстием или без него, видимо, в определенный период истории человечества представляла собой очень удобный предметный вариант для передачи и фиксации информации.

Идеограммы Древнего Ташкента

Обращаясь к семантике изображений на печатях Древнего Ташкента, можно заметить устойчивую иконографическую связь, построенную на основании прочерченного креста на собственно круглой форме печати. Четыре пространства, образованные при пересечении линий этого креста, в зависимости от назначения печати, заполняются различными знаками (точками, кружками, черточками, треугольниками, полудужиями, или более сложными знаками, иероглифами).

Прослеживается связь этих изображений с планировками древних храмов этого региона, построенных по принципу мандалы и строго ориентированных по сторонам света (Шаштепа, Мингурик). Эти идеограммы формализуют представления древних о Вселенной.

Изображения на печатях Древнего Ташкента можно классифицировать на несколько видов: космологические, астральные и сакральные животные. Следует заметить, что изображения на каунчинских печатях называют астральными Грицина А.А. и Алимов К.[7].

Космологические идеограммы – мировоззренческие представления древних людей о Вселенной. Данные идеограммы представлены геометрическими фигурами, отражающими сакральные численные значения 4 и 3 (крест, треугольник, угол, круг, спираль). Идеограммы построенные на основе креста, отражают ту же идею, что и мандала (печати 1-10).

Четырехчастное деление каунчинских печатей, очевидно, отражает авестийские представления о структуре мира. В Авесте есть указания на основные направления, связанные с восходом и заходом Солнца, соответственно отмечающими восток и запад. Выстраивая перпендикуляр этим направлениям, получаем север и юг. Эти основные векторы образуют крест, отраженный на каунчинских печатях. Из Авесты можно увидеть, что эта четырехчастная модель Вселенной легла в основу первых географических представлений о мире и выражена в шести кешварах с центром мира.

Эти изображения креста часто сопровождаются дополнительными точками или углами в секторах, что явно указывает на второй смысл этих идеограмм. В Авесте есть также указания на структуру мира, который состоит из четырех основных стихий: огня, воздуха, воды, земли. Эти изображения несут в себе сакральный смысл и отражают представления древних о структуре (четыре стихии) и пространственной ориентации Вселенной, и их можно назвать космограммами или мандалами. В этой связи планировку сооружений, таких как Шаштепа и Мингурик, построенных по принципу мандалы, также следует рассматривать в качестве идеограмм.

Печати с космологическими изображениями составляют значительную часть найденных в Маргиане и Бактрии амулетов. Здесь также как и на каунчинских печатях встречаются изображения креста, спирали (печати а-з). Чаще всего эти знаки не прочерчены, как в каунчинских, а состоят из выдолбленных точек, что, видимо, свидетельствует о твердости материала.

Как мы видим, изображения на печатях креста, кругов, спирали или мирового древа (печать 9, ж) можно считать космограммами, отражающими представления древних о Вселенной. Эта четырехчастная структура на каунчинских печатях укладывается в мировоззренческие представления древних, отраженные в Авесте. Так как эти символы изображают абстрактные понятия, можно их называть идеограммами.

Астральные карты – фиксирующие расположение небесных светил на небосводе в определенные дни (печати 11-15). Выражены точками, полудужиями, кружками и черточками. Подобные изображения находят близкую связь с космологическими идеограммами, построенными по четырехчастной схеме деления мира. Оно и справедливо, так как географические и астральные знания древних находились в прямой зависимости с мировоззренческими представлениями.

  Горизонтальную и вертикальную линии креста с точкой пересечения следует рассматривать в плоскостном варианте, где центр пересечения – это позиция наблюдателя (астронома), а направления четырех перпендикулярных отрезков указывают направления сторон света. Следовательно небосвод делился на четыре сектора. На печати 11 это хорошо видно. В секторах этой печати отмечено множество точек и по одному полудужию в каждом секторе, что очевидно изображение звезд и фаз луны.

Данный вид изображений не вписывается в систему идеографического письма, так как относится больше к схемам фиксирующим положения светил. Скорее это астрономические карты, или календари.

Некоторые печати изображают более сложные знаки в виде засечек, под разными углами и пересечениями. Подобные сложные изображения находятся на пограничном отношении к идеограммам, возможно ближе к иероглифам (печати 16-18).

Сакральные животные – идеограммы, изображенные в виде животных.  На каунчинских печатях встречаются изображения оленей и козла. Они передают не только образы этих животных, а несут в себе абстрактные понятия и ассоциации с окружающим миром.

Изображения животных встречаются и в материале найденном в Маргиане бронзового века. В отличии от каунчинских печатей, где чаще всего встречаются изображения оленей и козлов, на маргианских изображены мифические животные: драконы, змеи, хищные птицы (печати п, р). Более того, на печатях из Маргианы встречены изображения сцен и легенд с участием мифических животных. К примеру легенда об Этане (печать о), одна из древнейших легенд Месопотамии[8].

Напротив, в Бакрии бронзового века встречаются сходные каунчинским печати с изображениями оленя (печати 22, с) и козла (печати 23, т). Примечательно, что у оленя из Бактрии также семь ответвлений рогов, как и у оленя из Древнего Ташкента.

Схожее изображение оленя встречается и на печатях из Хорезма. Здесь также как и на каунчинском изображении олень имеет в холке трезубец (печати 19, и). М.И. Филанович полагает, что это олень пораженный стрелой Митры[9]. Что подтверждается сопутствующим изображением с календарного мифа из Калалы-гыра[10]. Здесь также встречаются изображения на фляге оленя на фоне ветвистого дерева. Что, очевидно, говорит о близости образов оленя и мирового древа, их тождестве.

Второе изображение оленя в окружении веток деревьев тождественно изображению из Хорезма (печати 20, к). Здесь также изображение оленя опоясывают ветки.

Олень – олицетворение мирового древа. Большинство ученых считают оленя солярным животным. Козел – хтоническое существо (подземное царство)[11]. Но образы оленя и козла, в целом, можно считать семантически сходными[12].

Поддерживает эти абстрактные идеи о мире на изображениях животных, сопутствующие знаки, построенные на числах 3, 4 и 7. Так у оленя на печати 19 семь ответвлений рогов и трезубец в холке. А.К. Акишев объясняет сакрализацию числа 7 объединением троичной и четверичной числовых характеристик Вселенной или длительностью фаз луны календарного исчисления[13].

 Интересно заметить, что изображения животных на печатях каунчинской культуры изображены головой налево, а изображения животных на хорезмских печатях изображены головой направо. Можно было предположить, что изображения на печатях одного из регионов есть ни что иное как калькирование образа с оттиска другого и распространение дальнейших образов с перевернутым изображением. Но скорее всего дело все в разности мышления, восприятия, удобства рисования животного мордой вправо или влево.

На печати 21 из Ташкента, также как на печати л из Хорезма, изображено скачущее животное с точками под торсом. Видимо, эти изображения являются отражением культа плодородия: животное разбрасывающее семена.

На памятнике Шаштепа в кольцевом коридоре были обнаружены три хума, на одном из которых был оттиск печати с изображением закручивающихся в знак свастики четырех рыб (печать 24). Аналогичные изображения находим и в Бактрии (печать у) и в Хараппе (печать н). Только на этих печатях закручиваются три животных. В первом случае это змееподобные существа, во втором – тигры. Эти печати можно отнести и к космологическим идеограммам, так как животные в данном случае создают строгие геометрические фигуры.

Изображения животных – это не только фиксация животных, обитавших на этой территории в виде пиктограмм, а перенос этих образов на другие понятия, такие как представления о мире, мировое древо. Поэтому их можно считать идеограммами.

Общие выводы

- Обращаясь к функциональному назначению печатей, культовая принадлежность их первостепенный признак. Ко вторичному признаку относится в каких целях использовались эти печати. Были ли они оберегами, амулетами, оттисками на хумах или печатями на дверях.

- Изображения на каунчинских печатях Древнего Ташкента классифицируются по трем типам: космологические, астральные, сакральные животные.

- Эти изображения можно отнести к идеографическому письму, так как они передают косвенно смысл понятий, основной функцией которых была передача информации.

- Печати Древнего Ташкента находят близкие аналогии с печатями из Бактрии, Маргианы бронзового века, а также с печатями из Хорезма.

СЛАЙДЫ ПРЕЗЕНТАЦИИ

-1-

-2-

-3-

-4-

-5-

-6-

-7-

-8-

-9-

ССЫЛКИ НА ЛИТЕРАТУРУ

---

[1] Грицина А.А., Алимов. К.   Каунчинские печати // История материальной культуры Узбекистана. - Ташкент, 1986. – №20. – 36-45 с.   

[2]  Артур Эванс / Википедия

[3] m.ria.ru/studies/                           

[4]  Археология Старого и Нового Света // В.И. Сарианиди Новый центр древневосточного искусства. – Москва, 1982. – 68-88 с.

[5]  Грицина А.А., Алимов. К.   Каунчинские печати // История материальной культуры Узбекистана. - Ташкент, 1986. – №20. – 36-45 с.  

[6]  Толстов С.П., Вайнберг Б.И.   Кой-Крылган-Кала. – Москва: Наука, 1967.      

                                                                                               

[7] Грицина А.А., Алимов. К.   Каунчинские печати // История материальной культуры Узбекистана. - Ташкент, 1986. – №20. – 36-45 с. 

[8] «Тайны пустыни Каракумов»  2004 г. телеканал «Моя планета».

[9]  Из личной беседы с М.И. Филанович.

[10] Калалы-гыр 2. Культовый центр в Древнем Хорезме IV-II вв. до н.э. Отв. ред. Б.И. Вайнберг. – М: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2004.

[11] Акишев А.К.   Искусство и мифология саков. – Алма-Ата: Наука, 1984. – 176 с.

[12]  Там же.

[13]  Там же.

ТАШКЕНТ - ГОРОД НАБЕРЕЖНЫХ

Нурулин Тимур

Концепция "Ташкент - город набережных" представлена на ежегодном смотре-конкурсе лучших архитектурных произведений Узбекистана 2014-2015 гг. в Союзе Архитекторов Узбекистана, и отмечена Дипломом II степени.

Вне времени

Разными цветами переливается вода в древних каналах Ташкента в зависимости от времени года: от глинисто-желтого ранней весной, до зелено-бирюзового летом. Живописными лёссовыми каньонами спускаются берега Бурджара, Бозсу, Анхора и других, словно антуражи, запечатленные на многих средневековых среднеазиатских миниатюрах. Такими они были всегда.

Вода – источник жизни. Почитание ее, как и огня, воздуха, земли, стало основой жизни для древних. Эта, с одной стороны, простая истина, с другой – высокая философия, легла в основу мировоззрения древних жителей Средней Азии. Содержание в чистоте этих стихий гарантировало цивилизации долгое существование. Загрязнение же их человеком считалось греховным.

Ардвисура Анахита «небесной рекой стекает с мировой горы, оросив и оплодотворив долины, впадает в море». Это – богиня воды из Авесты, - мифопоэтический образ великой реки Средней Азии -  Сырдарьи. Она берет начало в горах Тянь-Шаня, и впадает в Аральское море. На правом берегу этой реки, в ее среднем течении в глубокой древности зародилась цивилизация, имя которой Кангха (Древний Ташкент).

Своим рождением Древний Ташкент, в частности, обязан крупной реке-притоку Сырдарьи — Чирчику. В период с момента последнего ледникового периода (11700 лет назад) и до наших дней Чирчик менял свое положение в пространстве. Граница максимального подхода Чирчика к городу прослеживается по нынешней улице Шота Руставели. Если двигаться по ней от Южного вокзала к центру города, слева рельеф более высокий, а справа полого спускается к Чирчику — это и есть долина реки. Перемещение реки в пространстве обязано великому закону Бэра, по которому все реки в северном полушарии подмывают правый берег, тем самым он становится более крутым. За тысячелетия Чирчик отошел на километры к югу. Следует заметить, что этот процесс продолжается и сегодня.

Таким образом, здесь образовалось две значительные террасы: Голоценовая (пойма реки Чирчик) и поднимающаяся над ней на 20 метров Ташкентская (лёссовые отложения). Именно на границе этих двух террас отмечается зарождение культуры Древнего Ташкента. Во-первых, необходимая для жизни вода протекала рядом. Во-вторых, в пологой плодородной долине было удобно заниматься земледелием. В-третьих, в уступе, который образовался между лёссовыми отложениями и поймой Чирчика, можно было вырывать пещеры для житья, а затем из этого же материала возводить храмы и отдельные дома.

Кей-Кавус (Калькауз) царь Ирана отправляет своего сына Сиявуша на борьбу с царем Турана Афрасиабом. Сиявуш, не прибегая к насилию, устанавливает мир с Афрасиабом, чем вызывает недовольство своего отца. Эти имена легендарных героев Ирана и Турана из Авесты и Шахнаме, стали самоназванием каналов Ташкента, подтверждая их древность, а также отражая историческую действительность этих событий. Имена легендарных героев Салар, Зах (Заль), также вошли в топонимику гидрографии  города Ташкента.

Расположение каналов Бозсу, Калькауз, Анхор, Салар, Актепа, Бурджар на высокой ташкентской террасе, отражает второй этап освоения территории Ташкента в древности. Эти каналы рукотворного происхождения, так как древнему человеку при обживании верхней террасы Ташкента, необходимо было подводить воду к поселениям и пахотным землям. Так, образовалась разветвленная сеть каналов и арыков, со временем разработавших глубокие каньоны в лёссовых отложениях, которую мы имеем сегодня.

 Вне пространства

Такую богатую гидрографию унаследовал современный Ташкент. Однако о том, в чем состоит это богатство — как историческое, так и современное, — к сожалению, мало кто задумывается. На карте города видно, что его каркасом служат не только автодороги, но и та самая сеть водных артерий, проложенная когда-то нашими предками. Но это лишь в плоскости карты — в реальном пространстве города каналы практически никак не задействованы, что не справедливо.

        

Сегодня мы обнаруживаем каналы лишь в тех местах, где они пересекаются с дорогами. Но и в этих случаях переправы в виде мостов архитектурно не выделены, что оставляет каналы незамеченными. Часто русло реки на пересечении с дорогой обходится и вовсе без моста: ток воды взят в кольцо трубы. Более или менее акцентированы архитектурно разработанными мостами каналы Анхор на Урде и Бурджар на Бешагаче.

Однако, если к первому случаю вопросов нет, то ко второму их много. Участок канала Бурджар на Бешагаче очистили от деревьев, поэтому это место всегда безлюдно. Пешеходная дорожка, находящаяся на нижнем уровне канала, никуда не ведет. Более того, ночью там нет освещения, и это место становится еще и опасным. Плюс ко всему, при реконструкции данного участка исчез живописный крутой каньон, по которому течет Бурджар. Берега сделали покатыми, что не естественно для каналов Средней Азии. Необходимо сохранять отвесные стены каньонов каналов Ташкента, его естественную природную структуру. Во-первых, отвесные стены каньонов сохранят больше пространства динамично развивающейся городской среды; во-вторых – обеспечат сохранение естественной биосреды; в-третьих – глубокие каньоны обеспечивают сохранность гораздо большего объема воды от испарений. Следует заметить, что не все каналы Ташкента, в силу своей молодости, имеют глубокое русло, иные текут близко к поверхности земли.

Участок Анхора, протекающий в жилом квартале Чиланзара, приблизительно от станции метро Хамза до парка Гафура Гуляма (бывш. Мирзо Улугбека), практически недоступен для досуга жителей. Он застроен по берегам гаражами, самостроями. Неприглядный вид этого канала создает также засоренность его отходами жизнедеятельности человека.

Напротив, живописно выглядит канал Салар на участке напротив Северного вокзала, протекая между жилыми и административными зданиями.

Еще один фактор, нарушающий биосреду прибрежной зоны (где могут обитать разные водные животные, расти деревья и кустарники ) — капитальное бетонирование каналов. Превращаясь в безжизненные коллекторы, каналы, наконец, выглядят не эстетично. Пример такого омертвления — бетонирование Калькауза в районе Лабзака и махалли Кох-ота. Здесь тяжелые бетонные конструкции покрывают полностью скаты берегов, края которых изуродованы зигзагообразными бетонными элементами, с намеком на городскую эстетику.

Самый же удачный пример благоустройства канала — Анхор в районе Урды. Здесь бетонирование берегов не выходит за пределы кромки воды, что делает его почти незаметным и позволяет озеленить покатые земляные берега, тем самым создается ландшафт, близкий к естественной природе.

Отдельная тема — чистота, а точнее не чистота наших каналов. В большинстве своем набережные каналов все-таки остаются заброшенными, застроенными самостроями и гаражами. Все это порождает небрежное отношение к воде — видя, что канал не благоустроен, люди сами начинают бросать мусор в воду. Кучи отходов человеческой жизнедеятельности— полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки, игрушки и этикетки — весной  плывут  по каналам Ташкента. Они остаются на плаву, а на дне скрываются горы из стеклянных бутылок и целые рифы строительного мусора. Такова реальность наших каналов.

Венеция в Ташкенте

Создание пешеходных зон вдоль ташкентских каналов переориентирует само восприятие пространства города. Потоки движения пешеходов и транспорта будут разграничены, они начнут просто существовать в разных плоскостях, не мешая друг другу. В то же время такие зоны, благодаря близости воды и аллеям деревьев, дающих плотную тень, создадут благоприятный микроклимат для гуляющих горожан — что весьма актуально в нашем жарком климате. Так каналы станут играть намного более важную роль в жизни столицы.

Совсем недавно был сделан первый шаг в этом направлении. Проложена пешеходная зона вдоль набережной Анхора: значительный участок от Урдинского моста до новой белокаменной мечети Минор. Эта прогулочная аллея беспрепятственно пересекает три крупные дороги благодаря тому, что всякий раз пролегает под мостами автострад.

Отвесные каньоны каналов Ташкента, не подрезая, необходимо оставлять в неизменном виде. Высадка крупных деревьев (чинара) вдоль канала и тротуара,  будет служить естественным укреплением берегов.

Спокойные безмятежные каналы Ташкента позволяют увидеть перспективу их использования в качестве прогулочных на водном транспорте (катера, лодки, катамараны, речные трамвайчики) с созданием у берегов причалами. Эта идея приобретает еще большее значение, когда мы говорим о развитии туризма в городе Ташкенте. Тем более, что на берегах каналов расположены древние городища и памятники, интересные гостям столицы, такие как: Шаштепа, Кугаиттепа, Мингурик, Чиланзар Актепа, Юнусабад Актепа. Использование берегов и собственно каналов в качестве путей доступа к памятникам культуры и не только, замкнет целую сеть туристических маршрутов  по всему городу. Это, соответственно, будет способствовать развитию экономики города.

Экономичному использованию пространства города будет способствовать также застройка вдоль каналов по обе стороны жилыми и общественными многоэтажными зданиями. Таким образом, образуется замкнутое пространство, в совокупи с водой и аллеями, с особым благоприятным микроклиматом для проживающих и пешеходов.

Благодаря всему вышесказанному, каналы создадут новые уровни эстетического восприятия и функционального использования пространства города. Первый уровень, непосредственно, сам канал, который можно использовать для речных прогулок, второй – тротуар-аллея вдоль канала для пеших прогулок, вело-прогулок, третий – застройка многоэтажными жилыми и общественными зданиями, игровыми площадками. Промежуточными уровнями являются зеленые зоны. И все это находится вне пространства автомобильных дорог, что создаст комфортное проживание человека в городской среде.

Разными цветами переливается вода в древних каналах Ташкента…

Литература

1.  Авеста

2.  Тетюхин Г.Ф.   К вопросу о палеогеографии приташкентского района // У истоков древней культуры Ташкента. – Ташкент: Фан, 1982. – 200 с.

3.  Филанович М.И.   Древняя и средневековая история Ташкента в археологических источниках. – Ташкент: Узбекистан, 2010. – 312 с.

4. Блог-журнал ДРЕВНИЙ ТАШКЕНТ // ДАДИМ КАНАЛАМ ПРОДОХНУТЬ