МАВЗОЛЕЙ - СИМВОЛ ГЕНЕАЛОГИИ МИРА

Нурулин Тимур

Опубликовано:

   Нурулин Тимур    Мавзолей - символ генеалогии мира // MOZIYDAN SADO. – Ташкент, 2015. - №2.

Плодородные долины, горы, реки создавали благоприятные условия для зарождения древних цивилизаций Средней Азии. В этой связи, гармония отношений Человек – Природа, запечатленная Авестой, заняла особое место в мировоззренческой культуре древних народов. Объекты растительного и животного мира, являясь неотъемлемой частью жизни людей, рождают в сознании древних мифопоэтические образы, объясняющие устройство мира. Так, у зороастрийцев рядом с мировым морем Воорукаша растет дерево всех семян, на ветвях которого живет мифическая птица Симург, дающее начало всем растениям и животным [1].

В мифологии многих древних народов (ассирийцев, египтян, персов, саков и др.) встречается образ мирового древа, который олицетворял связь неба и земли [2].

Дерево - идеальный образ, наглядно отображающий троичную модель мира, в которой крона дерева с множеством замысловатых ветвей и листьев отражает верхний мир, корневая система - нижний подземный мир, ствол – реальный мир. Активная вертикальная линия дерева являет собой связь между мирами, ось мира. Всемирный закон цикличности, бренности материального мира, в масштабе Вселенной, укладывается в едином образе дерева, сбрасывающим листву в осенний период и пробуждающимся весной. На зороастрийских оссуариях, найденных в Ташкенте на берегу канала Карасу в 1886 году [3], были изображены человеческие фигуры под деревом. Очевидно, что эти изображения отражают представления древних о троичной структуре мирового древа, и способствовали отправлению человека в загробный мир.

Почитание деревьев занимает особое место и в средневековой культуре Средней Азии. У мечетей, медресе, мавзолеев традиционно высаживалось дерево. До наших дней вековые и вновь посаженные деревья можно встретить возле многих культовых построек: тутовник во дворике рядом с квартальной мечетью Кук-мечеть в Ташкенте (махалля Караташ), и перед пештаком медресе Кукельдаш, чинары у фасада мавзолея Юнусхана в Ташкенте и во дворе мавзолея Джехангира комплекса Дорус – Сиадат в Шахрисабзе, чинары рядом с захоронением Ходжа Ахрора Вали в Самарканде  и многие другие.

Можно полагать, что возведение самих культовых сооружений, в частности мавзолеев, уподоблялось образу мирового древа, Вселенной. Трехчастная структура мирового древа сопоставима с трехчастной структурой композиции мавзолеев. Где купольное пространство – это верхний уровень (высший духовный), пространство кубического объема от уровня земли до купола – средний уровень (мир человека), и подземное пространство склепа – нижний уровень (загробный мир).

Как правило, здание мавзолея строится на двух основных осях: горизонтальной и вертикальной. Композиция среднего уровня мавзолея, центрального зала с входным порталом, строится по горизонтальной оси: от входа к видимой части захоронения – сагане. Вертикальная ось образуется посредством всех трех уровней: купол-зал-склеп.

Мавзолей Шейха Ховенди ат-Тахура

Горизонтальная ось, как правило, продолжается за пределами мавзолея. В частности, на территории комплекса Шейхантаур в Ташкенте до 30-х годов XX века сохранялась аллея сауров (местные деревья хвойной породы), хотя к XV веку они уже высохли. Эти священные деревья очень почитались местными жителями. Поныне сохранился лишь один окаменевший ствол дерева саура, находящийся в мавзолее Шейха Ховенди ат-Тахура. Суфийский шейх, последователь Ахмада Яссави, в 1355 году был похоронен у священных окаменевших сауров, на месте где в доисламские времена находились зороастрийские святилища. Позднее на месте захоронения был построен мавзолей [4].

Комплекс Шейхантаур

От главного входа в комплекс (наст. ул. Навои) к мавзолею шейха вела  аллея. К мавзолею отца Шейха Ховенди ат-Тахура Шейху Умару Вали, находящемуся в горном кишлаке Богустан, также ведет тропинка пролегающая через сад с вековыми деревьями [5]. Возможно, именно эти примеры аллейной организации культовых комплексов стали прототипами  последующих мемориальных ансамблей. Так от ворот до входа во второй двор культово-мемориального ансамбля Зенги-ата XIV – нач. XX вв. до недавнего времени вела тополевая аллея. Проложенная дорожка от дарвозы к мавзолею Чупан-ата XVIII – XX вв. также обсажена по двум сторонам высокими деревьями. Эту аллею из тополевых деревьев завершает портал мавзолея [6].

Зенги-ата

Чупан-ата

Рассмотренные примеры планировочной структуры, с подводящей к мавзолею аллеей, видимо, следует рассматривать в контексте распространения в Ташкенте, на ранних этапах, идей суфийских учений Ахмада Яссави, а также Бахоуддина Накшбанди (Шейх Умар Вали, Ходжа Ахрор Вали).

Мавзолей Аль-Хакима ат-Термези

К суфийской святыне в Термезе, мавзолею Аль – Хакима ат – Термизи, также ведет аллея. Некоторые мировоззренческие идеи Ат – Термези были переняты другим суфийским ученым Ибн – Араби [7]. По его плану Судного Дня из рукописи «Футухат ал - Маккия», потомок Темура Шахджахан строит совершенный мавзолей Тадж Махал в Агре [8]. Здесь кипарисовая аллея (на оси добра и зла) завершается совершенным строением мавзолея (Трон Бога).

Важно отметить, что это было не копирование архитектурных приемов организации мемориальных комплексов, а следование зодчими определенным канонам, базирующимся на философских идеях суфизма.

Добавьте подпись

Древние авестийские мировоззренческие представления о Вселенной, построенной по трехчастной структуре мирового древа, как мы видим, находили свое отражение в архитектуре средневековых культовых построек. В этой связи, аллея может рассматриваться как направление к основному мировому древу - мавзолею (Трон Бога).

 Немаловажная роль в композиции мавзолея отведена, также порталу и ориентации в пространстве всего сооружения.

В доисламский период Ангренские и Пенджикентские наусы (наземные гробницы) (V-VIII вв.) выделялись входным порталом, а курумы (подземные гробницы) имели дромосы [9], ведущие к основному входу. Композицию этих раннесредневековых зороастрийских погребальных сооружений, видимо, можно рассматривать в качестве прототипа средневековых мавзолеев (Мавзолей Саманидов, мавзолей Араб-ата X в. и др.).

 Ориентация древних зороастрийских культовых строений была связана с восходом и заходом небесных светил над горизонтом. В средневековье мечети и мавзолеи ориентируются, в основном, к городу Мекке. Речь идет о тех самых горизонтальных осях, упомянутых выше, одна из которых направляет человека к культовому строению (на оси портал), другая указывает направление на священный город (на оси михраб) или светило. Так, на пересечении двух осей строится трехуровневый мавзолей, по образу мирового древа.

Общие выводы:

- Деревья, высаженные рядом с культовыми строениями, олицетворяли связь духовного и материального миров. Эта средневековая традиция является отголоском древних авестийских представлений о мировом древе.

- Архитектура мавзолеев уподоблялась образу мирового древа, Вселенной.

  

Литература:

1. Сулейманов Р. Нахшаб–тайны забытой цивилизации. – Ташкент: Маънавият, 2004. – 40 с.

2. Акишев А.К.   Искусство и мифология саков. – Алма-Ата: Наука, 1984. – 176 с.

3. Булатова В.А., Филанович М.И. и др.   Раннесредневековые памятники на территории Ташкента // Древний Ташкент. – Ташкент: Фан, 1973. – С. 112-113.

4. Голендер Б.А. Шейхантаур. Интернет сайт Мой город.

5. По материалам отделения фонда «Олтин Мерос» по Ташкентской области.

6. Булатова В.А., Маньковская Л.Ю.   Памятники зодчества Ташкента XIV-XIX вв. Ташкент, 1983.

7. Аль – Хаким ат – Термези. Свободная электронная энциклопедия Википедия.

8. Аскаров Ш. Д.  Архитектура Темуридов. – Ташкент: San`at, 2009. – 144 с.

9.  Нильсен В.А.   Становление феодальной архитектуры Средней Азии (V-VIII вв.). – Ташкент: Наука, 1966. – 336 с.

ДАДИМ КАНАЛАМ "ПРОДОХНУТЬ"

Автор: Нурулин Тимур. 

Редакция: Владимир Панкратов

Вне времени

Разными цветами переливается вода в древних каналах Ташкента в зависимости от времени года: от глинисто-желтого ранней весной, до зелено-бирюзового летом. Живописными лёссовыми каньонами спускаются берега Бурджара, Бозсу, Анхора и других, словно антуражи, запечатленные на многих средневековых среднеазиатских миниатюрах. Такими они были всегда.

Вода – источник жизни. Почитание ее, как и огня, воздуха, земли, стало основой жизни для древних. Эта, с одной стороны, простая истина, с другой – высокая философия, легла в основу мировоззрения древних жителей Средней Азии. Содержание в чистоте этих стихий гарантировало цивилизации долгое существование. Загрязнение же их человеком считалось греховным.

Ардвисура Анахита «небесной рекой стекает с мировой горы, оросив и оплодотворив долины, впадает в море». Это – богиня воды из Авесты, - мифопоэтический образ великой реки Средней Азии -  Сырдарьи. Она берет начало в горах Тянь-Шаня, и впадает в Аральское море. На правом берегу этой реки, в ее среднем течении в глубокой древности зародилась цивилизация, имя которой Кангха (Древний Ташкент).

Своим рождением Древний Ташкент, в частности, обязан крупной реке-притоку Сырдарьи — Чирчику. В период с момента последнего ледникового периода (11700 лет назад) и до наших дней Чирчик менял свое положение в пространстве. Граница максимального подхода Чирчика к городу прослеживается по нынешней улице Шота Руставели. Если двигаться по ней от Южного вокзала к центру города, слева рельеф более высокий, а справа полого спускается к Чирчику — это и есть долина реки. Перемещение реки в пространстве обязано великому закону Бэра, по которому все реки в северном полушарии подмывают правый берег, тем самым он становится более крутым. За тысячелетия Чирчик отошел на километры к югу. Следует заметить, что этот процесс продолжается и сегодня.

Таким образом, здесь образовалось две значительные террасы: Голоценовая (пойма реки Чирчик) и поднимающаяся над ней на 20 метров Ташкентская (лёссовые отложения). Именно на границе этих двух террас отмечается зарождение культуры Древнего Ташкента. Во-первых, необходимая для жизни вода протекала рядом. Во-вторых, в пологой плодородной долине было удобно заниматься земледелием. В-третьих, в уступе, который образовался между лёссовыми отложениями и поймой Чирчика, можно было вырывать пещеры для житья, а затем из этого же материала возводить храмы и отдельные дома.

Кей-Кавус (Калькауз) царь Ирана отправляет своего сына Сиявуша на борьбу с царем Турана Афрасиабом. Сиявуш, не прибегая к насилию, устанавливает мир с Афрасиабом, чем вызывает недовольство своего отца. Эти имена легендарных героев Ирана и Турана из Авесты и Шахнаме, стали самоназванием каналов Ташкента, подтверждая их древность, а также отражая историческую действительность этих событий. Имена легендарных героев Салар, Зах (Заль), также вошли в топонимику гидрографии  города Ташкента.

Расположение каналов Бозсу, Калькауз, Анхор, Салар, Актепа, Бурджар на высокой ташкентской террасе, отражает второй этап освоения территории Ташкента в древности. Эти каналы рукотворного происхождения, так как древнему человеку при обживании верхней террасы Ташкента, необходимо было подводить воду к поселениям и пахотным землям. Так, образовалась разветвленная сеть каналов и арыков, со временем разработавших глубокие каньоны в лёссовых отложениях, которую мы имеем сегодня.

Вне пространства

Такую богатую гидрографию унаследовал современный Ташкент. Однако о том, в чем состоит это богатство — как историческое, так и современное, — к сожалению, мало кто задумывается. На карте города видно, что его каркасом служат не только автодороги, но и та самая сеть водных артерий, проложенная когда-то нашими предками. Но это лишь в плоскости карты — в реальном пространстве города каналы практически никак не задействованы, что не справедливо.

      

Сегодня мы обнаруживаем каналы лишь в тех местах, где они пересекаются с дорогами. Но и в этих случаях переправы в виде мостов архитектурно не выделены, что оставляет каналы незамеченными. Часто русло реки на пересечении с дорогой обходится и вовсе без моста: ток воды взят в кольцо трубы. Более или менее акцентированы архитектурно разработанными мостами каналы Анхор на Урде и Бурджар на Бешагаче.

Однако, если к первому случаю вопросов нет, то ко второму их много. Участок канала Бурджар на Бешагаче очистили от деревьев, поэтому это место всегда безлюдно. Пешеходная дорожка, находящаяся на нижнем уровне канала, никуда не ведет. Более того, ночью там нет освещения, и это место становится еще и опасным. Плюс ко всему, при реконструкции данного участка исчез живописный крутой каньон, по которому течет Бурджар. Берега сделали покатыми, что не естественно для каналов Средней Азии. Необходимо сохранять отвесные стены каньонов каналов Ташкента, его естественную природную структуру. Во-первых, отвесные стены каньонов сохранят больше пространства динамично развивающейся городской среды; во-вторых – обеспечат сохранение естественной биосреды; в-третьих – глубокие каньоны обеспечивают сохранность гораздо большего объема воды от испарений. Следует заметить, что не все каналы Ташкента, в силу своей молодости, имеют глубокое русло, иные текут близко к поверхности земли.

Участок Анхора, протекающий в жилом квартале Чиланзара, приблизительно от станции метро Хамза до парка Гафура Гуляма (бывш. Мирзо Улугбека), практически недоступен для досуга жителей. Он застроен по берегам гаражами, самостроями. Неприглядный вид этого канала создает также засоренность его отходами жизнедеятельности человека.

Напротив, живописно выглядит канал Салар на участке напротив Северного вокзала, протекая между жилыми и административными зданиями.

Еще один фактор, нарушающий биосреду прибрежной зоны (где могут обитать разные водные животные, расти деревья и кустарники ) — капитальное бетонирование каналов. Превращаясь в безжизненные коллекторы, каналы, наконец, выглядят не эстетично. Пример такого омертвления — бетонирование Калькауза в районе Лабзака и махалли Кох-ота. Здесь тяжелые бетонные конструкции покрывают полностью скаты берегов, края которых изуродованы зигзагообразными бетонными элементами, с намеком на городскую эстетику.

Самый же удачный пример благоустройства канала — Анхор в районе Урды. Здесь бетонирование берегов не выходит за пределы кромки воды, что делает его почти незаметным и позволяет озеленить покатые земляные берега, тем самым создается ландшафт, близкий к естественной природе.

Отдельная тема — чистота, а точнее не чистота наших каналов. В большинстве своем набережные каналов все-таки остаются заброшенными, застроенными самостроями и гаражами. Все это порождает небрежное отношение к воде — видя, что канал не благоустроен, люди сами начинают бросать мусор в воду. Кучи отходов человеческой жизнедеятельности— полиэтиленовые пакеты, пластиковые бутылки, игрушки и этикетки — весной  плывут  по каналам Ташкента. Они остаются на плаву, а на дне скрываются горы из стеклянных бутылок и целые рифы строительного мусора. Такова реальность наших каналов.

Венеция в Ташкенте

Создание пешеходных зон вдоль ташкентских каналов переориентирует само восприятие пространства города. Потоки движения пешеходов и транспорта будут разграничены, они начнут просто существовать в разных плоскостях, не мешая друг другу. В то же время такие зоны, благодаря близости воды и аллеям деревьев, дающих плотную тень, создадут благоприятный микроклимат для гуляющих горожан — что весьма актуально в нашем жарком климате. Так каналы станут играть намного более важную роль в жизни столицы.

Совсем недавно был сделан первый шаг в этом направлении. Проложена пешеходная зона вдоль набережной Анхора: значительный участок от Урдинского моста до новой белокаменной мечети Минор. Эта прогулочная аллея беспрепятственно пересекает три крупные дороги благодаря тому, что всякий раз пролегает под мостами автострад.

Отвесные каньоны каналов Ташкента, не подрезая, необходимо оставлять в неизменном виде. Высадка крупных деревьев (чинара) вдоль канала и тротуара,  будет служить естественным укреплением берегов.

Спокойные безмятежные каналы Ташкента позволяют увидеть перспективу их использования в качестве прогулочных на водном транспорте (катера, лодки, катамараны, речные трамвайчики) с созданием у берегов причалами. Эта идея приобретает еще большее значение, когда мы говорим о развитии туризма в городе Ташкенте. Тем более, что на берегах каналов расположены древние городища и памятники, интересные гостям столицы, такие как: Шаштепа, Кугаиттепа, Мингурик, Чиланзар Актепа, Юнусабад Актепа. Использование берегов и собственно каналов в качестве путей доступа к памятникам культуры и не только, замкнет целую сеть туристических маршрутов  по всему городу. Это, соответственно, будет способствовать развитию экономики города.

Экономичному использованию пространства города будет способствовать также застройка вдоль каналов по обе стороны жилыми и общественными многоэтажными зданиями. Таким образом, образуется замкнутое пространство, в совокупи с водой и аллеями, с особым благоприятным микроклиматом для проживающих и пешеходов.

Благодаря всему вышесказанному, каналы создадут новые уровни эстетического восприятия и функционального использования пространства города. Первый уровень, непосредственно, сам канал, который можно использовать для речных прогулок, второй – тротуар-аллея вдоль канала для пеших прогулок, вело-прогулок, третий – застройка многоэтажными жилыми и общественными зданиями, игровыми площадками. Промежуточными уровнями являются зеленые зоны. И все это находится вне пространства автомобильных дорог, что создаст комфортное проживание человека в городской среде.

Разными цветами переливается вода в древних каналах Ташкента…

Литература

1.  Авеста

2.  Тетюхин Г.Ф.   К вопросу о палеогеографии приташкентского района // У истоков древней культуры Ташкента. – Ташкент: Фан, 1982. – 200 с.

3.  Филанович М.И.   Древняя и средневековая история Ташкента в археологических источниках. – Ташкент: Узбекистан, 2010. – 312 с.

СОВРЕМЕННОЕ СОСТОЯНИЕ ПАМЯТНИКА ШАШТЕПА В КАРТИНКАХ

Нурулин Тимур 

МАХАЛЛЯ КОХ-ОТА В ГОРОДЕ ТАШКЕНТЕ

Обследование территории махалли Кох-ота выполнено в рамках программы реконструкции старо-городской части Ташкента до 2020 года

Нурулин Т.,   гр. АПОТ 19а-10

Мавзолей Кох-ота

Большая часть информации о махалле «Кох-ота» (участок №1), в основном, была получена в ходе натурных исследований на данной территории, т.е. при опросе жильцов махалли, визуальном наблюдении, а также при работе с картами XIX нач. XX вв..

Когда легенды отражают реальность

Махалля «Кох-ота» получила свое название от мавзолея «Кох-ота» XIV века расположенного на ее территории, у канала Калькауз. Со слов служителей при мечети Кох-ота (в настоящее время строится рядом с мавзолеем) Кох-ота был духовным наставником Амира Темура, хотя они жили в разное время, и Темур при жизни его не застал. Кох-ота родом из Египта. Он славился недюжинной силой и крупными размерами, что позволяло ему странствовать по свету и участвовать в соревнованиях по борьбе. Возможно, именно это и сыграло ключевую роль в его «прозвище» Кох-ота, что с иранского означает ОТЕЦ-ГОРА. В конце концов Кох-ота обретает свой покой в Ташкенте. По легенде Амир Темур своими руками носил камни и кирпичи для строительства этого мавзолея, а Кох-ота будучи его духовным наставником помогал Темуру в походах наделяя его силой и могуществом.

Также в этой махалле есть мавзолей казахского бая Ниязходжи (1695-1758) Ахмадходжи угли потомка Мухаммада Ханафи. Мавзолей построен в XVIII веке.

Сохранение этих святынь до наших дней, говорит о глубоком уважении жителей махалли к своей истории, культуре, а также к памяти своих предков. В 2007 году отреставрирован мавзолей Кох-ота, рядом с которым сейчас строится комплекс с мечетью и не так давно построенной тахоратханой.

Кроме вышеуказанной мечети почти в центре махалли есть другая мечеть 1913 года Ахмад Ходжи, которую построил его сын и назвал в честь отца.

Месторасположение и историческая топография

Махалля Кох-ота. (Наложение старой карты 19 в. на новую, по Пулатову Х.Ш.)

Махалля «Кох-ота» расположена в современном Шайхонтоурском районе города Ташкена. Она ограничена на севере каналом Калькауз, на юге ул. Зульфияхонум, на востоке ул. Шайхонтоур, на западе ул. Гафура Гуляма.

При наложении карты XIX века (по совету и при предоставлении материала проф. ТАСИ Пулатовым Х.Ш.) на современную карту выяснилось, что до кон. XIX – нач. XX вв. данная махалля находилась в Себзарской даха у границы с Шайхонтоурской даха. В южной части махалли, вдоль канала Калькауз проходила крепостная стена города, а на северо-западе исследуемого участка находились Тахтапульские ворота (одни из двенадцати ворот) (ул. Гафура Гуляма при пересечении канала Калькауз). «Трезубец» улиц исходящий из улицы Гафура Гуляма на север, как оказалось, существовал и 100 лет назад, т.е. историческая топография сохранилась. Только раньше эти три улицы стекались в улицу имеющую другое направление (С-Ю), в отличии от ул. Гафура Гуляма пробитой в сер. XX веке, что доказывает и ориентация домов вдоль этой улицы – углами: улица Гафура Гуляма, как бы прорезала старую махаллю, оставив неизгладимый шрам.

Мавзолей Ниязходжи Ахмадходжи угли потомка Мухаммада Ханафи

В ориентационном отношении мечети и мавзолеи махалли Кох-ота расположены по сторонам света. Дома XIX века имеют почти одну ориентацию, что, возможно, должно подтверждать существование или отсутствие отдельных улиц.

Функциональное зонирование махалли

Сегодня и более 100 лет назад махалля Кох-ота следует стандартному определению МАХАЛЛИ, с центром, где расположены Махаллинский комитет и мечеть Ахмад Ходжи (Мерликенский проезд). К этому центру ведут основные улицы (некоторые не сохранились). Одна из сохранившихся – это ул. Алихонтура Согуний. Кроме того в этом центре сосредоточены интересные дома XIX века. Анализ домов по датам построек в целом дал следующий результат: На западе махалли процент домов XIX века намного выше чем в восточной ее части. В восточной части (со стороны Лабзака) сейчас в основном постройки 50-и летней давности.

Также наблюдаются вкрапления учебных заведений (школ, колледжей и лицеев) XX-XXI вв.

Также у ул. Гафура Гуляма находится заброшенная территория Хлебзавода построенного более 100 лет назад (ныне не сущ.) и дома для рабочих. На пересохшем русле, теперь улице Сойбуйи спрятана в густой растительности часть мельницы (по словам жителей построенной после Второй мировой войны немцами?).

Жизнь замечательных людей

В махалле Кох-ота в разное время проживали известные люди.

-Ярматов Камиль Ярматович (1903-1978). (дом 113/3), советский, таджикский и узбекский актер, кинорежиссер, сценарист. Народный артист СССР (1959), Герой Соц. Труда (1959), Лауреат Сталинской премии второй степени (1948).

- Гулямов Яхья Гулямович (1908-1977). (дом 7), известный ученый-археолог, доктор исторических наук, профессор, академик Академии наук Узбекской ССР, заслуженный деятель науки Узбекской ССР. Первый узбекский археолог-специалист.

- Симонов Константин Михайлович (1915-1979). (дом 113/2), русский советский писатель, поэт, общественный деятель. В 1958-1960 годах жил и работал в Ташкенте в качестве собственного корреспондента «Правды» по республикам Средней Азии.

И др…

2012 год

О КУЛЬТОВОЙ ПРИНАДЛЕЖНОСТИ ПАМЯТНИКОВ ДРЕВНЕГО ТАШКЕНТА ШАШТЕПА И МИНГУРИК

Нурулин Т.С.  

Историография.

Начало исследованиям археолого-архитектурного памятника Шаштепа положил еще в 1896 году Н.П. Остроумов, определив его как сторожевой пост с подземным зданием [1]. В 1934 году Г.В. Григорьев, обследовав памятник, интерпретировал здание как подземный храм саков [2]. Цитаделью называют памятник Шаштепа в своих работах Н.И. Крашенинникова (1956 г.), Г. Дадабаев (1970 г.) [3]. В 1978-1982 г.г. В.И. Спришевским и М.И. Филанович были произведены раскопки на памятнике, определенным археологами как архитектурно – фортификационное сооружение [1]. Результатом масштабных раскопок 1982 г. и 2000 г., Ташкентской археологической экспедицией под руководством М.И. Филанович, стало определение памятника как храма огнепоклонников, который строился по принципу сочетания креста и круга (космограмма) – древнейших символов Солнца, а находка черепа в одном из помещений сооружения позволила установить археологам, что с течением времени храмовое здание Шаштепа постепенно превратилось в погребальное [3]. Раскопки 2008 г. на памятнике Мингурик (М.И. Филанович, Г.И. Богомолов, С.Р. Ильясова, Эм. В. Вульферт) выявили также крестообразное здание. По мнению М.И. Филанович, этот ранний архитектурно-строительный комплекс возводился по принципу, зафиксированному в первичном здании Шаштепа. И что планировка отражает ту же идею поклонения Солнцу с обращением главного входа на восток. Само здание автор относит к типу культовых строений, где возжигался огонь на высоко поднятой платформе [3]. С этими выводами не соглашаются Г. Богомолов, С. Ильясова, и относят сооружения Шаштепа и Мингурик к гражданской архитектуре жилого назначения [5].

Архитектор М.С. Булатов рассматривает памятник Шаштепа с позиций древнеиндийских канонов возведения алтарей и храмов, освещенных в текстах Брахманы (VIII-V в. до н.э.), Шульбасутры и Грихьясутры (V в. до н.э.), и определяет его как храм астрального культа [6]. Архитектор А. Зияев представляет городище Шаштепа как резиденцию правителя и храм огнепоклонников [7].

Шаштепа и Мингурик – храмовые постройки.

 Дуалистическая система представлений о мире стала основой мировоззрения древних людей: борьба добра со злом, света и тьмы поставила человека перед выбором. Добро, свет и другие блага обеспечивали благоприятные условия для развития общества. Так родилась мораль. Храмы, призванные объединять людей на основе этой самой морали, стали отражением всемирного порядка, противостоящего хаосу. Идеальной моделью для храмовых построек стали представления древних о гармоничной Вселенной, построенной из простых форм круга и квадрата (космограмма).

Памятники Древнего Ташкента Шаштепа и Мингурик, обладающие уникальной планировкой, заслуживают глубокого комплексного подхода в их изучении. В плане здание Шаштепа представляет собой композицию, состоящую из квадрата в квадрате, к периметру внешнего из которых пристроены трапецеидальные серединные «башни» (крестовина). Эта «крестовина» обведена двумя окружностями стен, к внешней из которой, также пристроены «башни». Здание имеет центрическую композицию и подчинено законам строгой симметрии. Подобную композицию имеет и  сооружение Мингурик: только к внешнему периметру квадрата здания пристроены полуовальные «башни». Композиция этих двух памятников построена по принципу древней космограммы (мандалы) [8]. По принципу мандалы построены многие сооружения, начиная с бронзового века: Теменос Гонур-депе цивилизации Маргуш, также как и Шаштепа имеет крестообразную планировку, центральное прямоугольное помещение к серединам сторон которого пристроены прямоугольные «башни»; в Бактрии – храм Дашлы 3, кольцевая двойная стена, образующая коридор, с выходами из него в прямоугольные «башни», которого напоминает аналогичную кольцевую структуру строения Шаштепа. Композиция Шаштепа, в данном случае, сочетает в себе крестовину Теменоса Гонур-депе и кольцевой стены храма Дашлы 3. А.К. Акишев [10] отмечает: «планировки, имеющие в своей основе мандалу использовались для храмовой и погребальной архитектуры, бытовая архитектура всегда отклонялась от формальной схемы мандалы, так как подчинена динамической жизни».

М.И. Филанович указывает основное направление распространения  культовых зданий, построенных на различных сочетаниях круга, квадрата и креста, от низовьев Сырдарьи (мавзолеи Северного Тагискена X – VIII в. до н.э., мавзолеи Чирикрабата V-IV в. до н.э.), через ее среднее течение (Шаштепа II в. до н.э., Мингурик I в. н.э.), до Ферганы (Биловур-тепе I-II в. н.э., Арк-тепе II-III в. н.э.). Это направление обусловлено ухудшением экологической ситуацией в Приаралье и, соответственно, возникла необходимость в поиске новых благоприятных условий для жизни людей [3]. Автором отмечается также, что памятники Тагискена, Чирикрабата, Древнего Ташкента сочетают в себе строительные традиции юга Средней Азии и архитектурно-планировочные решения севера [3].

 Планировка памятника Шаштепа представляет наиболее совершенную композицию, близкую к более поздним буддийским мандалам, воспринятым из общего пространства индоевропейской культуры, в более совершенном и законченном виде. Совершенность плана Шаштепа, позволяет видеть в этом, конкретное историческое событие, идею определенной личности, ознаменовавших его строительство. Сопоставление древних представлений и легенд о происхождении мира, выявило схожесть древнеиранских (Авеста) и более поздних тибетских (Шамбала) представлений о мире, а также, легенды о стране Чамбил эпического произведения узбекского народного творчества «Нурали» (Гуруглибек) [9]. Изображения Шамбалы на Тибете содержат в себе историю происхождения этой священной страны, в которой царь Сучандра отправившись в Индию и  получив учение Калачакры от самого Будды, возвратившись на родину, возводит храм в виде мандалы у великой горы. Примечательно, что все изображения тибетских мандал, передают ее в виде архитектурного сооружения, храма. То есть изображения мандал на Тибет попали в виде легенды о священной стране, где построен храм в виде мандалы. Возможно, что этой священной страной была Кангха на территории Древнего Ташкента, а храмом в виде мандалы – Шаштепа, у подножия западных отрогов Тянь-Шаня. Это объясняется общим протоиндо-европейским корнем развития культуры этих регионов. Поэтому, возможно, планировка

храмов Шаштепа II в. до н.э. и Мингурик I в. н.э. распространилась далеко за пределами этого региона (Биловур-тепе I-II вв. н.э. и Арк-тепе II-III вв. н.э. в Ферганской долине, Ак-тобе 2 в Чардаре I-II вв. н.э., Чоль-тобе I-IV вв. н.э., Сеталак 1 III-V вв. н.э. [3], Кайла-Санатха в Элоре в Индии VII в. н.э.). Анализ плана Шаштепы (II в. до н.э.) и тибетской мандалы (конец I тыс. н.э.), позволил реконструировать гипотетический план древнего зодчего, где центральный квадрат сооружения, на первом этапе строительства еще не перегороженный, олицетворял духовное начало: на изображениях тибетских мандал в этом центральном квадрате изображается божество. После захоронения останков человека в первом уровне здания, возможно, это помещение олицетворяющее духовное начало переносится на второй уровень. Пристроенные к сторонам этого квадрата «башни» олицетворяли четыре стихии. В одной из «башен» Шаштепа археологами был найден алтарь огня. Мощными пилонами особо подчеркнут и вход в это помещение, посвященное огню. Почитание огня занимает особое место на ранних этапах возникновения зороастризма, а в последующем занимает центральное место его культа. Три остальные башни гипотетически предполагаются помещениями почитания Воды, Земли и Воздуха. Как известно почитание стихий в зороастризме, как чистых творений Ахурамазды, составляет основу религиозно-нравственных взаимоотношений человека с окружающим его миром. Строительство сооружений в виде мандал или космограмм, является отличительной чертой культовых строений древности: храмов, погребальных строений. Это объясняется теократической направленностью государств, городов. Градообразующим объектом, которых были храмы или иные культовые постройки: Зиккураты Месопотамии, Пирамиды Египта, Пирамиды Южной Америки, ступы Индии, храмы цивилизации Маргуш и Бактрии.

Культовый характер строений Шаштепа и Мингурик подтверждается и археоастрономическим методом исследования [11]. Здания Шаштепа и Мингурик имеют  специфическую ориентацию на космические константы: Солнце и Луну. Шаштепа имеет координаты 41º 13` 54`` N и 69º 11` 19`` E. Сохранившиеся арочные проемы в восточной и южной частях кольцевой стены имеют ориентировку на восход, кульминацию Солнца в день весеннего равноденствия. А вход непосредственно в крестовину, расположенный в западной части сооружения, как бы “ловит” последние лучи на закате Солнца в этот день. Два других проема в кольцевой стене, выводившие в предполагаемые башни, имеют направление на Луну в дни летнего и зимнего солнцестояний. Один проем имеет азимут 65º, и это восход Луны в день летнего солнцестояния, при склонении Луны равном -28º 36`. Второй – имеет азимут 130º, и это восход Луны в день зимнего солнцестояния, при склонении Луны равном -28º 36`.

Мингурик имеет координаты 41º 17` 53`` N и 69º 17` 13`` E. Азимут диагонали основного квадрата здания равен -122º. И это заход Солнца в день зимнего солнцестояния, при склонении Солнца равном +23º 27`.

Направленность тех или иных частей зданий (башен и входов) на космические константы, не является отражением только лишь функции обсерватории, а также несёт в себе сакральный смысл отношения Человек – Вселенная. В данном случае, применительно понятие храм-обсерватория. Время отправления культов, начало сезона посева и сбор урожая в стране, религиозные праздники (к примеру, Навруз являлся также праздником предков: именно в этот день, по представлениям древних, предки возвращаются на землю [12]) – все это требовало точных календарей, которые составлялись жрецами в подобных храмах-обсерваториях.

Ритуальный характер носят оба коридора строения Шаштепа. Коридор по периметру основного квадрата здания служил основным путем, направляющим служителей храма к последовательному посещению «башен» посвященных стихиям и совершению в них соответствующих обрядов. В последующем, в этом обходном коридоре, как отмечают археологи, возжигался ритуальный огонь, после того, как в храме захоронили останки человека [3]. Погребение, возможно, привело к перекрытию центрального квадратного помещения, до этого открытого и надстройке второго уровня. На это указывают широкие стены и пристройки к ним дополнительных параллельных стен, для возведения сводов первого уровня. Кольцевой коридор способствовал доступу в пристроенные «башни», олицетворяющие Солнце и Луну, где также производились ритуальные подношения, а также они служили ориентирами фиксирующими восходы Солнца и Луны в дни летнего и зимнего солнцестояний, весеннего равноденствия.

Обходные коридоры вокруг святилищ – часто используемый прием в храмовой архитектуре. Галерея, окружала святилище зороастрийского храма во дворце парфянских царей в Хатре (I-II века н.э.), в храме огня в Согде, и в ахеменидском храме в Сузах. Также длинная обходная галерея предполагается и в иерусалимском храме Соломона (X в. до н.э.). Обходные  коридоры встречаются также и в одном из храмов Пенджикента, в храме Ак-Бешима [13]. Обходной коридор есть и в Круглом храме Старой Ниссы. Подобные коридоры характерны и для буддийских храмов [13]. Очевидно, что подобные обходные коридоры носили ритуальный характер, способствуя обходу служителей храма вокруг святилища. Святилища зороастрийских храмов Ирана и Хорезма окружались обходным коридором, чтобы избежать проникновения в них солнечного света [13].

На ритуальный характер кольцевого коридора здания Шаштепа указывают и установленные в нем слева от южного входа хумы со свастикообразными изображениями [3]. Возможно, в них хранился священный напиток индоиранцев Хаома.

Стены помещения «башни» с алтарем огня были окрашены в красный цвет. В красный цвет были окрашены также стены внутри кольцевого коридора. Стены айвана  храма парфянской Нисы III-II века до н.э., а также погребальные камеры некрополя, находящегося недалеко от храма, были выкрашены в красный цвет [14]. Красный цвет также часто используется в буддийских храмах. Красный цвет в древности символизировал огонь, жизнь, идею возрождения. Этот цвет был излюбленным цветом сильных мира сего («Красный зал» Варахши; скульптуры Халчаяна преимущественно окрашены в красный цвет; красные одежды носили знатные люди), он использовался в погребальном обряде (погребальные манекены таштыкцев, после кремации, покрывались красной шелковой тканью; у срубно-андроновских племен эпохи бронзы существовал обычай подсыпать в могилу охру) [10].

Также интересна ориентация храма Шаштепа – строго углами по сторонам света (редкий случай в истории архитектуры). Подобную ориентацию углами по сторонам света имеют также курганы в виде усеченной пирамиды в Семиречье (Алексеевский могильник), имеющие квадратные жертвенники на верхней площадке [10]. Подобная ориентация обусловлена мировоззренческими и космологическими представлениями древних о сотворении и структуре Мира. В Авесте  центром мира является гора «Хара», с которой стекают реки, протекающие через страну Хванириата. Эти реки впадают в море Воорукаша. Гору окружали шесть областей (кешваров). Два основных вектора, исходящих из центра – Арезахи (восход Солнца) и Савахи (заход Солнца), отмечали позиции двух кешваров, расположенных соответственно на востоке и западе. Остальные кешвары располагались на северо-западе (Видадафшу), северо-востоке (Фрададафшу), юго-западе (Ворубарэшти) и юго-востоке (Воруджарэшти) [15]. Эти первые представления о Мире рассматриваются древними во взаимодействии с циклическим движением Солнца вокруг мировой горы «Хара», и соответственно вокруг Земли. Эта модель отражает представления людей об устройстве Вселенной, подчиненной геоцентрической системе. В этой связи, место под строительство храма выбиралось жрецами-астрономами. Необходимо заметить, что граница между 5 и 6 кешварами по Бируни - 41°13’5’’, а это точные координаты здания Шаштепа.

Четыре статичные позиции Солнца (восход, полдень, заход, «полночь») образуют квадрат, который оказывается вписанным в окружность, очерченную движением Солнца. Подобная интерпретация взаимосвязи геометрии и космологии, позволяет заметить связь этих представлений с планом Шаштепа, где центральный квадрат имеет ориентировку углами по сторонам света, которые отмечают выше упомянутые четыре позиции Солнца. Этот квадрат в свою очередь вписан в кольцо стены. Примечательно, что к этой округлой стене пристроены «башни» олицетворяющие Солнце и две фазы Луны. Т.е. эта композиция отражает представление о Вселенной, с циклическим движением небесных светил вокруг Земли.

Особое культовое назначение строений Шаштепа и Мингурик подчеркивается применением древними зодчими принципов геометрической гармонизации при  их строительстве [16]. Анализ планов храмов Шаштепа и Мингурик Древнего Ташкента показал, что в их основе заложена закономерность «святого сечения». При анализе отношений основных величин сооружения Шаштепа, так или иначе получаем близкие к «золотой пропорции» числа (1,618). Построение планов, рассматриваемых памятников, подчинено определенному модулю. Так основной квадрат храма Шаштепа состоит из сетки 4 x 4, каждая ячейка которой размером 5 м 30 см x 5 м 30 см. А основной квадрат храма Мингурик составляет сетка 3 x 3, состоящая из ячеек тех же размеров, что и на Шаштепа. Этот факт разбивки планов показывает следование мировоззренческим представлениям о мире, в которых цифры 3 и 4 занимают особое место, а также подтверждает мнение археологов о преемственности архитектурно-строительных традиций в Древнем Ташкенте.

Строение Шаштепа расположено на левом берегу канала Джун, а на правом – само поселение, соответственно, на востоке и западе. Интересное разделение главной постройки от поселения, может быть слабым подспорьем теории оборонительного характера Шаштепа. И вполне логично объясняется религиозными и мировоззренческими представлениями древних обитателей Ташкента. В авестийской традиции прежде чем попасть в загробный мир, человек должен пройти по мосту Чинват. Возможно, в данном случае мы наблюдаем материальное воплощение этих мировоззренческих идей. Более того он находится на большом возвышении - ближе к Небу.

Рассматривая памятник Шаштепа в пространстве всего среднеазиатского региона, можно предположить что это был один из значимых культовых центров. На это указывают, в первую очередь, его крупные габариты (диаметр внешнего кольца равен 50 м). Подобные размеры имеет в Хорезме культовое строение Кой-Крылган-Кала, а также центральное крестовидное здание Теменоса Гонур-депе. В Ташкентском оазисе и близлежащих регионах, аналогичные Шаштепа памятники имеют более скромные размеры (Мингурик, Сеталак-1, Биловур-тепе и др.). Размер имеет значение. Социальная иерархия отражалась в иерархии архитектурных объектов, по принципу: выше – ниже, больше – меньше [10].

Территория западной стороны холма Шаштепа, возможно, использовалась как площадка жертвоприношений перед храмовым комплексом. Археологами не зафиксировано никаких признаков строительства в этом месте, а найдено достаточное количество керамики и костных останков животных (жертвенная пища).

Общие выводы.

Комплексный подход в изучении памятников Древнего Ташкента Шаштепа и Мингурик указывает на культовый характер этих строений. Тесная связь науки и религии в древности рождает особый тип культовых строений – храмы-обсерватории, к которым можно отнести и рассматриваемые памятники. Не подразумевающие большого пространства для молящихся, храмы Древнего Ташкента Шаштепа и Мингурик, очевидно, предназначены для отправления культа малой группой людей (жрецами). Основная масса людей совершала определенные обрядовые действия рядом с храмом. В этой связи, точнее называть подобные культовые   сооружения теменосами: верховный жрец – посредник между небом и землей, получал необходимую информацию в теменосе (время религиозных праздников, посева и сбора урожая, высчитанное посредством особой ориентации сооружения) и хранитель тайных культов, посвященных стихиям, от которых зависела жизнеспособность общества.

Храм Шаштепа сочетает в себе несколько культов: астральный культ, культ предков, культ Огня и Солнца, входящие в систему зороастрийских религиозных воззрений, в целом символизируя Вселенную (космограмму). Это свидетельствует об архаичных формах зороастризма, существовавших на территории Древнего Ташкента. В храме Мингурик, унаследовавшем крестообразную планировку Шаштепа, обособляется культ Огня, становясь основным. Эволюцию главенства культа Огня в зороастрийских храмах Древнего Ташкента при резиденциях правителей в V-VII вв. н.э. (Мингурик, Юнусабад-актепа, Кугаит-тепа) и других регионов Средней Азии (Пенджикент) завершают отдельные четырехколонные залы с алтарями огня в центре помещений.

Ссылки на литературу:

1.        Филанович М.И.   У истоков древней культуры Ташкента. – Ташкент: Фан, 1982. – 200 с.

2.        Григорьев Г.В.   Отчет об археологической разведке в янгиюльском районе УзССР в 1934 г.. – Ташкент: Издательство комитета наук УзССР, 1935. – 48 с.

3.      Филанович М.И.   Древняя и средневековая история Ташкента в археологических источниках. – Ташкент: Узбекистан, 2010. – 312 с.

4.        Буряков Ю.Ф.    Городище Минг-Урюк в Ташкенте // Труды САГУ (Археология Средней Азии). – Ташкент: Издательство САГУ, 1956. – С. 121-132.

5.        Богомолов Г., Ильясова С. К дискуссии о зданиях с крестообразной планировкой в Чаче // Традиции Востока и Запада в античной культуре Средней Азии (Сборник статей в честь Поля Бернара) / Под редакцией Казима Абдуллаева. – Самарканд: Noshirlik yog`dusi, 2010. – С. 106-116.

6.        Булатов М.С.  Космос и Архитектура. – Ташкент: SMI-ASIA, 2009.– 288 c.

7.        Зияев А.   Ташкент I (Древность и средневековье). – Ташкент: Санъат, 2009.

8.        Нурулин Т.С.   Космограмма Шаштепа // Архитектура и строительство Узбекистана. – Ташкент, 2012. - №2. – С. 40-41.

9.        Нурулин Т.С.   Шамбала в Древнем Ташкенте // Архитектура и строительство Узбекистана. – Ташкент, 2013. - №3. – С. 36-37.

10.     Акишев А.К.   Искусство и мифология саков. – Алма-Ата: Наука, 1984. – 176 с.

11.     Нурулин Т.С. Астрономические познания в архитектуре Древнего Ташкента // Архитектура и строительство Узбекистана. – Ташкент, 2012. - №1. – С. 23-25.

12.     Бойс М.   Зороастрийцы. Верования и обычаи. Пер. с англ. И.М. Стеблин-Каменского. Послесл. Э.А. Грантовского.  – Москва: Наука, 1987. – 303с.

13.     Нильсен В.А.   Становление феодальной архитектуры Средней Азии (V-VIII вв.). – Ташкент: Наука, 1966. – 336 с.

14.     Ставиский Б.Я. Между Памиром и Каспием. – Москва: НАУКА, 1966. – 327 с.

15.     Карим Т.   По следам Авесты (Легенда об Ардахиве). – Ташкент: Издательско – полиграфический творческий дом имени Гафура Гуляма, 2007. – 240 с.

16.     Нурулин Т.С.   Разгадка геометрического ключа храмов Древнего Ташкента // Архитектура и строительство Узбекистана. – Ташкент, 2013. - №1. – С. 23-25.